Жигало. Анастасия Александровна Воскресенская

щая проезжую часть. Он выехал из темноты, и стремительно помчался, не обращая внимания на красный знак светофора и одинокую фигуру, переходящую дорогу. Он сбил его и не остановился. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Ему было всё равно. Будущие его уже не интересовало. Он не хотел жить. Ему не зачем жить. Он давно уже ничего не чувствует. Ему всё безразлично. Он только хочет одно: быстрее свести счёты с жизнью. Он ехал всё быстрее и быстрее. Сейчас или никогда! Он приближался к обрыву. Он прибавил газу, и с бешенной скоростью слетел с обрыва. Машина медленно погружалась в воду. Он сидел с закрытыми окнами и ждал своего часа.

      Сейчас я открою окно и всё будет кончено. Он вздохнул глубоко и взялся за ручку. На него нахлынула вода. Он не сопротивлялся. Ему было всё равно.

      Оброк

      «Тебе это ровным счётом ничего не будет стоить! Ну, что ты молчишь?», оживлённо сказал он, и взял её за руку. «Я не могу. У меня неприятности. Давай в другой раз», резко ответила она, и выдернула руку. «Ну, нет! На этот раз я тебя не отпущу!», ещё более оживлённо сказал он, и обнял её за плечи. «Ты мне противен! Отпусти! Всё равно не пойду!», закричала она, и вывернулась из его рук. «Нет пойдёшь! Пойдёшь! Ещё как пойдёшь!», сказал он спокойно, и не обращая внимая на её слова, опять обнял её за плечи. Она ни слова не говоря, резко вывернулась из его рук, и бросилась бежать. «Ну, я тебе сейчас покажу! Дрянь!», желваки заходили ходуном на его скулах, он сжал кулаки, и бросился за ней. «Ну, что попалась? От меня далеко не убежишь», с усмешкой сказал он, и снова обнял её за плечи. На этот раз она не стала вырываться из его объятий и тихо прошептала: «Ну, хорошо. Но, это будет в последний раз».