Энигмастер Мария Тимофеева. Евгений Филенко

газовой оболочки, похожий на яйцо с хвостиком, описывал круги над впадиной, со всех сторон окруженной песчаными валами. Впадина не без претензий носила имя «Чаша Сократа». Если бы Сократу предложили пить отраву из чего-то подобного, он был бы еще, наверное, жив. Исследовательской станции «Марга-Сократ» надлежало находиться именно здесь, в окружении нехитрого вспомогательного оборудования, как то: антенна дальней связи, топографический модуль, несколько стационарных атмосферных сканеров и ангар для куттера, блимпа, который доставил людей на планету Марга с галактического стационара «Тинторера» и в назначенный срок должен был туда же вернуть, и парочки универсальных роботов.

      Ничего из перечисленного не было и в помине.

      При полном молчании экипажа куттер плавно опустился на то место, где еще утром была посадочная площадка – пятачок из песка, домовито сплавленного в такыр, – и застыл на раскинутых лапах, сильно накренившись.

      – Осторожнее отстегивайтесь, – предупредил Яровой, но с опозданием.

      Антонов уже высвободился из страховочных захватов и, не удержавшись на покатом полу, с грохотом въехал шлемом в борт.

      – Я такой неловкий, – объявил он с гордостью. – А зачем мы сели именно здесь?

      Яровой уже стоял снаружи, возле сдвинутой двери куттера, по колено увязнув в песке, и озирался.

      – Очевидно же, что станции здесь нет, – продолжал Антонов, неловко выбираясь наружу.

      В чрезвычайно разреженной атмосфере Марги, которую и воздухом-то назвать язык не поворачивался, звуки распространялись весьма неохотно. То, что песок под ногами не производил привычного хруста, лишь сообщало происходящему дополнительный флер нереальности. Это было как вязкий и нисколько не сладкий сон.

      – Это Чаша Сократа? – подозрительно спросил Антонов.

      – Да, – помедлив, ответил Яровой. – Это Чаша Сократа.

      – Мастер, похоже, что вы немного заблудились, – заметил Антонов с ироническим сочувствием.

      Вместо ответа Яровой побултыхал носком сапога в песке прямо перед собой. На поверхности показалась сплющенная банка из-под «киви-колы».

      – Это не я, – быстро промолвил Антонов. – Все отходы должны утилизоваться на борту станции, раздел третий, пункт двадцатый устава… И я такое не пью.

      – Это я, – сказал Яровой сквозь зубы. – В первый же день. Традиция такая.

      – Ага, – с живостью кивнул Антонов, хотя не видел смысла в подобных традициях.

      Не сразу, но кое-что начало проясняться.

      – Ага, – снова сказал Антонов. – Вы ведь не собираетесь впадать в панику?

      После продолжительной паузы Яровой откликнулся:

      – Нет. Не собираюсь.

      – А вот лично я – да, – бодро сообщил Антонов.

      2.

      – Как долго они молчат? – спросил главный координатор Вараксин.

      Он был зол, как черт, и даже внешне походил на взъерошенного и весьма пожилого черта.

      – Здравствуйте, Олег Петрович, – сказал сменный оператор Виктор Гуляев несколько обиженно. – Пока четыре