Большая книга ужасов – 83. Две недели до школы. Елена Усачева

А ты, оказывается, все время тут был. Зря ходила. – Галка глупо хихикнула.

      – Никогда больше не заходи в ту квартиру. – Лешка встал, и Галка даже испугалась. – Никогда. Ты слышала меня? Этого нельзя делать. Никому нельзя.

      – А ты как теперь? – жалко спросила девочка. – Может, он успокоился уже? Да и ты ни при чем как бы.

      Мальчишка не ответил, но по его лицу было ясно, что ничем хорошим для него это не обернется.

      – А хочешь, у нас поживи, – предложила Галка. – Пока родителей нет. Никто и не узнает.

      – Дед может хватиться, – с сомнением покачал головой сосед. – А это удобно?

      – Удобно, – заверила подруга. – В Саратове у меня постоянно кто-то гостил. И я у кого-нибудь.

      – У подружек?

      – И у друзей. – Во взгляде Лешки появилось неодобрение. – Так, ты мне не устраивай тут комсомол! Вообще обалдел?

      Предложение катиться колбаской по Новой Спасской Галка благополучно сдержала. Обида обидой, но ей не хотелось, чтобы друг ушел. Тем более домой, где ему не то что редко, а вообще никогда не были рады.

      Глава 6

      Мцыри

      – «Отец, отец, дай руку мне, ты чувствуешь, моя в огне… – выразительно и с жаром читал сосед, стоя перед диваном и запрокинув голову. Лермонтовскую поэму он знал наизусть еще с восьмого класса, чем и не упустил случая похвастаться, к ужасу Галки, которой вовсе не улыбалось зубрить такую громадину. – И с этой мыслью я засну, и никого не прокляну!..» – гордо и даже с какой-то угрозой закончил Лешка.

      Девочка от души захлопала, радуясь, что это наконец-то закончилось. В школе ей больше нравились черчение и биология. Хотя читал сосед здорово, прямо как в театре. Ни разу даже не сбился. Галка посмотрела в телефоне вопросы к уроку.

      – Итак, послушник сбежал из монастыря на родину, но потом все равно вернулся и умер от тоски?

      – Вроде того…

      – И про что основная мысль поэмы?

      – Ну как же! – Лешка широко распахнул глаза. – Про свободу же! Про вольного человека, который томится в монастырской тюрьме!

      – А почему он второй раз не сбежал? Его так-то и не держал никто.

      – Он сам себя держал. Невозможно уйти откуда-то, если в плену твоя душа.

      – Поэтому он вернулся? Я этот момент вообще не поняла. Шел-шел домой, с барсом подрался, а потом все равно вернулся, еще и ныл из-за этого.

      – Ну, на самом деле, – хмыкнул Лешка, – я читал, что если человек идет куда-то, не зная направления, то он неосознанно заворачивает вправо. Если правша. И влево – если левша. Вот Мцыри круг и сделал и вернулся. Но решил, что это его привычка быть рабом вернула его в плен. Что он потерял дух предков.

      – Думаешь, Лермонтов это специально?

      – Кто знает, – пожал плечами сосед. – Но как по мне, так этому Мцыри и надо. Тоже мне нервный какой, одна неудача – и все, конец, лег и помер. А надо было пытаться! Знаешь, сколько раз можно сбегать? Сто! Тысячу! Сто тысяч! – Лешка осекся и замолчал.

      – Сбежать пытался? – поняла нетактичная Галка. – А чего возвращался?

      – Возвращали. – Лешка посмотрел куда-то над