Наследник. Юрий Андреев

и мирно уселись на кухне. Собственно за чаем и последовало приглашение заглянуть как-нибудь в гости…

      Об этом случае Николай не рассказывал никому, и у самого Женьки никогда не спрашивал. Перипетии жизни Плескова он позже узнал от соседки. Та Алевтину недолюбливала, считая чванливой и недалёкой выскочкой. По её мнению, такой незаурядный и интересный мужчина, как Плесков, заслуживал гораздо лучшей участи. Но и Тома, (эта падшая женщина – иначе её и не величала), была ему не пара.

      Сосед к тому времени шагнул вверх по иерархической лестнице, перейдя на службу в райком партии, и отзывы о незаурядности Плескова остудил одной фразой:

      – Ему всё слишком легко давалось, вот и возомнил из себя.…Родители загодя расписали: престижный вуз, аспирантура, защита с обязательным пожиманием рук известным учёным, и как итог, длительная зарубежная командировка. Матушка уже подходящих невест-москвичек присматривала. Помню, он пару раз приводил на институтские вечера эдаких крокодилов в импортных тряпках и гонором выше крыши. И всё кочевряжился, выбирал. Последняя пассия не выдержала и на юге наставила ему рога с одним нашим парнем, попроще и понастойчивее. Сейчас в Австрии, оба в ЦЕРНе работают. Тут Алевтина своё счастье и ухватила. Мать с отцом смирились со временем: ребят, как в ссылку, в Арзамас отправляли, а ему с недописанным дипломом – квартирку. Думаешь, его любимый шеф зря с ним нянчился? Предложили: сам после всех этих дел докторскую защитит и поедет на руководящую должность в Европу, и потом Женьку вызовет. А вместо этого пришлось ситуацию спасать во второй раз. Диссертация-то слабенькая была. Я как сейчас помню: оппонировать упросили одного известного хмыря, он тогда диссидентствовал и впал у властей в немилость – мыкался по Москве без работы. Этот Евгений Фёдорович заявился на защиту в старом рыжем свитере, зачитал положительный отзыв, а на банкете, демонстративно хлопнув на глазах у всех стакан водки, вдруг ляпнул:

      – А ты, тёзка, не Ньютон, впрочем, мы здесь все тоже не Ньютоны…

      – Сейчас Плесков наукой заниматься хочет, а ему не дают, – слегка смешавшись, заметил Николай. – Институт в рутине погряз.

      – Пусть в Академию идёт на 140 р. в месяц. Там решают большие, нужные стране задачи, – сосед рассмеялся и хлопнул Николая по плечу. – У нас ещё со времён Петра повелось: кто-то, надсадив плечи, выдернет завязшую в грязи телегу, и толкнёт вперёд, по пути прогресса. А остальные суетятся, семенят рядом, подталкивают, и вроде бы все при деле. И так до очередной колдобины.… Твой Женька верхушек нахватался, статейку однажды в академическом журнале тиснул, и решил, что уже серьёзный учёный: проблемы ему подавай. А его просто держат на виду для пафоса дешёвого. Ты пойми: в вузе главное – учебный процесс. А рутинная наука весь преподавательский состав подкармливает, и заметь, хорошо. Поэтому кому-то её заниматься надо! – сосед с сожалением посмотрел на Колю. – Вижу, совсем расстроил тебя. Людей науки ты этакими бескорыстными борцами за идею представлял, а они, как все прочие: есть, и пить хотят. Твой Плесков – просто смазливый