Взлет разрешаю!. Юрий Корчевский

экипажа к командиру полка. Во-первых, доложить надо, почему экипаж цел, а самолета нет. Во-вторых, экипаж Павла – как свидетели. Ну и Павел в довершение об истребителях сказал.

      – Обязательно свяжусь! – пообещал полковник.

      Эпопея на этом не закончилась. Игорь через несколько дней где-то раздобыл бутылку коньяка, еще довоенного выпуска, принес Павлу. А Павел предложил:

      – Давай истребителям отдадим!

      – Согласен. А как?

      Проще всего было сбросить подарок с самолета на аэродром. Но только бутылка разобьется. Машиной ехать далеко, да и кто ее даст на такое мероприятие? Выход предложили техники. Были в авиации «вымпелы». Похожий на снарядную гильзу футляр, закручивающийся из двух половинок. Имел небольшой парашютик, как для осветительной ракеты. Померили, бутылка точно вошла. Двумя экипажами написали записку с благодарностью, подписи поставили. После одного из полетов, когда возвращались на свой аэродром, Павел отклонился немного в сторону, снизился. Бросать вымпел с подарком должен был штурман. У него сдвижная форточка есть. Когда близко командный пункт, возле которого «колбаса» висит, Павел скомандовал:

      – Бросай!

      А сам набрал высоту, сделал кружок над аэродромом. «Вымпел» подобрали, сразу сбежались любопытные. Дольше оставаться над аэродромом нельзя, можно демаскировать. Улетели на свой аэродром. О сбросе рассказали Игорю Высоковскому. Его экипаж безлошадный, но обещали вскоре дать другой самолет после ремонта.

      История имела продолжение. Через неделю над аэродромом очень низко, на бреющем, прошел Як-1. С него сбросили «вымпел», причем прежний, который сбрасывали бомберы. Павел его опознал по характерной царапине на торце. Открыли, а там кусок соленого сала и записка.

      «Будем бить фашистских гадов дружно!»

      Сало на фронте – редкость. Кормили сносно – суп, макароны по-флотски или гуляш, чай. Но хотелось чего-нибудь из прошлой, гражданской жизни. Сала, пирожок, компот.

      Сало торжественно съели за ужином. Каждому досталось по маленькому кусочку. Но у некоторых слезы на глаза наворачивались, вспомнили довоенную жизнь, посиделки с родней на праздники. Хорошая жизнь была, верили в светлое будущее. А сейчас тяжелая война и по ночам многих гложут сомнения – устоим ли? Потому как немец все продвигался вперед. И в сводках Совинформбюро появлялись упоминания о новых сданных врагу городах, о появлении новых направлений – Рогачевского, Гомельского. О своих сомнениях не говорили никому, чтобы не обвинили в малодушии, неверии в Красную армию.

      Очень неожиданно на утреннем построении экипажу Павла вручили медали «За отвагу», никто не ожидал. Вручал командир полка, а пламенную речь о взаимовыручке, о боевом братстве сказал комиссар. Наградить медалями было в компетенции командира дивизии. Командир воздушной армии был вправе наградить уже орденом Красной Звезды. «Красное Знамя» уже уровень командующего фронтом. А все, что выше по статусу – орден Ленина, звезда Героя – уже президиум Верховного Совета. Только в сорок первом редко