Эволюция желания. Жизнь Рене Жирара. Синтия Л. Хэвен

Люстиже был и свидетелем, и жертвой произошедшего. Он оставил проникновенное свидетельство о противоречивости Франции в военные годы: «Кто мог бы понять, что вообще творится? Мир рушился, и его обломки валились на нас… Целый мир разрушили, а его ценности выставили на посмешище… Как ты мог хранить верность Франции, идя против французов? Где тогда были предатели?»41 В другом месте интервью он отметил: «В оккупированной Франции многие люди перестали понимать, в чем разница между добром и злом, между тем, как подобает поступать, и тем, как не подобает»42. Тем не менее он говорил, что часто встречал и милосердие: незнакомые люди снабжали его поддельными удостоверениями личности, помогали пересечь демаркационную линию, предупреждали о скором аресте, без лишних вопросов давали ему приют. Другие потихоньку оставляли незапертыми двери железнодорожных вагонов.

      Ситуация была конфликтная, сопряженная со всеобъемлющим моральным компромиссом. «Необходимо заявить, что Франция в общем и целом была за Петена, – говорил Люстиже. – В то же время все или почти все, кого я видел, относились к немцам враждебно. Некоторые из этих людей, в том числе мои товарищи по лицею, уже вступили в Сопротивление… те, с кем я водил знакомство в прошлом году, теперь находились бог весть где и занимались бог весть чем. Действовали в подполье? Были в Сопротивлении? В STO? Об STO было много разговоров»43.

      Из-за этой перспективы попасть в STO – быть мобилизованным на Service du travail obligatoire – Жирар как-то испытал сильнейший ужас за все годы войны. У него, как и у многих молодых французов, имелось поддельное удостоверение личности. И однажды он едва избежал ареста. Спустя много лет он во всех подробностях поведал мне, как это случилось.

      В Париже вы чуть было не напоролись на немцев…

      – А-а, это был единственный раз за всю войну, когда мне грозила настоящая опасность. В Люксембургском саду бывали? В общем, Мария Медичи – была такая королева в XVI веке – выстроила большой дворец, теперь там заседает французский Сенат. Там есть библиотека и много произведений искусства. Красивое здание с общедоступным садом. Но при оккупации там находился штаб немецких ВВС. Каждый день по дороге на занятия я проходил мимо его ворот, мимо входа. Незадолго до высадки в Нормандии я шел мимо, ни на что не обращая внимания, и вдруг увидел перед собой здоровенного французского полицейского. Он остановил меня и попросил предъявить документы. Он стоял там один, просил у меня документы… Я увидел, что позади него – еще одна линия оцепления. Там было несколько немцев, несколько штатских и несколько военных – они, совсем как он, проверяли документы. Если бы я пошел дальше, то натолкнулся бы на них. У меня было два удостоверения личности. Итак, я вконец растерялся, и полицейский это моментально заметил. Я дал ему одно из двух удостоверений. Но он сказал: «У тебя есть еще одно». Так и было.

41

Missika, J.-L., Wolton D. Choosing God, Chosen by God: Conversations with Cardinal Jean-Marie Lustiger. San-Francisco: Ignatius, 1991. P. 47.

42

Ibid. P. 54.

43

Ibid. P. 51.