Другая звезда. Часть 1. Лучшее предложение. Надежда Львова

тому, что сказала это вслух.

      – Работать, – мягко сказал директор, – и не придуриваться. Глядишь, еще втянешься, все обратно вернется. Сто двадцать – это тебе не шутки, раствориться в воздухе не могло. А уж по условиям для тебя я договорюсь как надо. Внакладе не останешься. Только, сама понимаешь, я тебе этого не говорил.

      Я кивнула и почувствовала предательский комок в горле.

      – А теперь, когда мы все обговорили и решили, – директор вновь вернулся к своему трону и уселся на его подлокотник, – расскажи мне по порядку, что ты увидела при просмотре фото. И со всеми подробностями.

      Я рассказала. А что мне оставалось делать? Джафар Аркадьевич слушал меня не перебивая. Я честно и без какой-либо утайки поведала ему обо всех событиях прошлого вечера, начиная с прихода Азаэля и заканчивая пробуждением на кухонном полу. Лицо его оставалось непроницаемым, но, когда я дошла до истории с бабочками, он снова набрал Маше, велел принести сэндвичи и еще чай. А сам подошел к окну и все-таки закурил, повернувшись ко мне и к окружающему миру спиной.

      – Это все, что я могу рассказать, Джафар Аркадьевич. Честно, больше ничего не помню.

      Он достал вторую сигарету и спросил, не оборачиваясь:

      – Давно, говоришь, видишь эти сны?

      Я прикинула в уме:

      – Примерно полгода… Было и до этого, но один-два раза.

      – И комната все время одна и та же?

      – Да, ничего не меняется.

      – И лица этого мужчины ты не видела?

      – Нет… только волосы светлые и голубые глаза.

      – То есть это ты видела? – уточнил директор, обернувшись.

      – Не могу сказать, что прямо видела… – я потерла лоб. – Просто знаю, что такой цвет. Они еще странные, почти прозрачные…

      Легкий холодок скользнул по спине. Я поежилась. Директор закрыл окно и повернулся ко мне. Недокуренная сигарета отправилась в урну. Снова неслышно вошла Маша, быстро сервировала на столе чаепитие на две персоны, разложила салфетки, поставила блюда с сэндвичами и нарезанными фруктами и так же тихо направилась ко второму выходу. Я не говорила, что из конференц-зала ведут две двери? Одна – в кабинет директора, вторая, через которую я и прошла, – в коридор.

      – Маша, подожди минуту.

      Секретарша послушно развернулась и подошла к нам. Лицо ее ровным счетом ничего не выражало.

      – Не помнишь, был ли среди студентов Академии человек с золотыми волосами и голубыми глазами, необычного такого цвета, почти прозрачными? Кира, постарайся вспомнить, как он выглядел.

      – Как выглядел? – промямлила я. В присутствии Маши мне было несколько неловко, сама не знаю, почему. Наверное, потому что я хлопнулась в обморок, а она – нет.

      – Ну, высокий он был или низкий, толстый или худой? – директор смотрел на меня во все глаза, оплошать было нельзя.

      – Наверное, среднего роста. Фигуру я не разглядела: в темном плаще не особо видно. Но я бы сказала, что скорее худой.

      Я вновь почувствовала тошноту. Что-то подозрительно