Весенняя сказка. Е. А. Аверьянова

да, по счастью, мы подоспели на парусной лодке, и нам с Иваном удалось спасти его. У бедняги рана на голове, вероятно, сильный ушиб.

      – Ну, счастлив же ваш бог, Лев Павлович! – приветливо улыбнулся фельдшер. – Нечего сказать, выбрали тоже погодку для прогулок по Чертову озеру! А я, признаться, испугался: тут распустили слух, что с вами случилось несчастье! Не хотите ли рому глоточек? Чай, продрогли? А со мною бутылочка в кармане!

      – Нет, нет, спасибо, мне ничего не надо, я рад, что могу сдать вам на руки больного! Бегу домой – воображаю, какой там переполох подняли из-за меня!

      По приказанию фельдшера крестьяне осторожно опустили носилки на землю. Василий Кондратьевич раскрыл свой саквояж и при свете фонаря начал тщательно осматривать и перевязывать рану больного, которая, к счастью, оказалась не особенно серьезной.

      – Ну, скорей, скорей, Иван, идем… – торопил между тем Лева дворника, помогая ему скатывать парус и привязывать лодку к берегу. – Скорее, Иван, воображаю, как беспокоятся дома!

      – Темень-то какая, ни зги не видать! – ворчал Иван. – Да уж правду сказал Василий Кондратьевич, счастлив наш бог с тобою, Лев Павлович, признаться, я не думал, что вернемся сегодня!

      Дворник зажег фонарь и пошел вперед.

      – Я светить буду, а ты ступай за мной, барин! – приказал он.

      Лева с трудом начал взбираться по скользкой тропинке в гору.

      Внезапно дворник остановился и, всматриваясь, нагнулся к земле…

      – Ну что же ты, братец мой, застрял, двигайся! – сердился Субботин. Молодой человек был не в духе, он чувствовал себя виноватым и страшно спешил домой. – Двигайся, Иван, этак мы и до завтра не дойдем!

      Но дворник продолжал что-то внимательно разглядывать у своих ног на земле.

      – Барин, а барин! – испуганно проговорил он наконец. – С нами крестная сила, да никак кто-то лежит… помер, кажись… только махонький совсем, дите словно!..

      В мгновение ока Лева уже был около него, куда и усталость исчезла!

      – Фонарь! – крикнул он не своим голосом, быстро опускаясь на землю там, где указывал дворник. – Фонарь!

      Но Леве уже не нужно было света; он и в темноте почувствовал, кому принадлежали эти похолодевшие руки, это маленькая курчавая головка.

      Увы, предчувствие не обмануло его. Глухой стон, полный отчаяния, вырвался из его груди.

      Перепуганный дворник склонился над барином, стараясь при свете фонаря рассмотреть мертвое тело, – и вдруг с ужасом отшатнулся назад, фонарь чуть не выпал из рук Ивана.

      – С нами крестная сила! – прошептали побелевшие губы дворника.

      На земле лежала ничком похолодевшая и бесчувственная Иринка, все еще судорожно сжимая в закоченевшей руке маленький флакон с одеколоном, который она захватила с собою.

      XVI

      Прошло семь дней, целая неделя со времени той ужасной ночи, над Муриловкой снова расстилалось ясное голубое небо, и осеннее солнышко золотило верхушки обнаженных березок и осыпающийся пожелтелый тмин в саду Снегурочки.

      В маленьком домике над оврагом