Сезон гроз. Анджей Сапковский

изящно, принимая во внимание покрывавшие неровную мостовую скользкие овощные отбросы.

      Он подошел, поймав ее подле помидоров, которые девушка вкладывала в корзину, что держала на сгибе локтя.

      – Привет.

      Она побледнела, увидав его, – несмотря на и без того бледную кожу. И когда бы не лоток, отскочила на шаг-другой. Сделала движение, словно намеревалась спрятать корзину за спину. Нет, не корзину. Руку. Пыталась скрыть предплечье и ладонь, плотно обмотанную шелковым платком. Геральт не упустил этот жест, а необъяснимый импульс повелел ему действовать. Ухватил девушку за руку.

      – Оставь, – прошептала она, пытаясь вырваться.

      – Покажи. Я настаиваю.

      – Не здесь…

      Она позволила отвести себя чуть в сторону от рынка, туда, где они могли оказаться хоть в относительном одиночестве. Он развязал платок и… не сумел сдержаться. Выругался. Трехэтажно и мерзко.

      Левая рука девушки была перевернута. Перекручена в запястье. Большой палец торчал влево, тыльная часть ладони – направлена вниз. А внутренняя сторона – вверх. Линия жизни длинная и непрерывная, оценил он мимоходом. Линия сердца явственная, но прерывистая и пунктирная.

      – Кто тебе это сделал? Она?

      – Ты.

      – Что?

      – Ты! – она вырвала руку. – Ты использовал меня, чтобы над ней посмеяться. А она такого не прощает.

      – Я не мог…

      – Предвидеть? – заглянула она ему в глаза. Нет, ошибся в оценке – девушка не была ни боязливой, ни запуганной. – Ты мог и должен был. Но предпочел играть с огнем. И стоило оно того? Получил ты удовлетворение, улучшил самочувствие? Было чем похвастать в корчме перед друзьями?

      Он не ответил. Не находил слов. А Мозаика, к его стыду, внезапно улыбнулась.

      – Я на тебя не в обиде, – произнесла спокойно. – Меня и саму позабавила твоя игра, и когда б я так не боялась – посмеялась бы тоже. Отдай корзинку, я спешу. Нужно купить еще кое-что. Я уже договорилась с алхимиком…

      – Погоди. Этого нельзя так оставлять!

      – Прошу, – голос Мозаики чуть изменился. – Не начинай. Сделаешь только хуже… А мне, – добавила секунду спустя, – и так повезло. Она отнеслась ко мне по-доброму.

      – По-доброму?

      – Могла ведь выкрутить и обе ладони. Могла перекрутить ступни, пятками вперед. Поменять ступни, левую на правую и vice versa, я видала, как она кое-кому такое делала.

      – Это было…

      – Больно? Ненадолго. Поскольку я почти сразу потеряла сознание. Что смотришь? Так и было. Надеюсь, так будет и когда она мне ладонь вернет обратно. Через несколько дней, когда насытится местью.

      – Я иду к ней. Сейчас же.

      – Плохая идея. Ты не можешь…

      Он прервал ее быстрым жестом. Услышал, как гудит толпа, увидел, как расступается. Ваганты перестали играть. Он заметил Лютика, который издали подавал ему судорожные и отчаянные знаки.

      – Ты! Ведьмачья зараза! Я вызываю тебя на поединок! Будем биться!

      – Чтоб мне сдохнуть. Отодвинься, Мозаика.

      Из