Последний дракон. Йон Колфер

тут вдруг перенесся на пару тысяч лет назад, ну, или около того. Да половину тех кирпичей Верн вообще обжигал лично – когда еще временами брался за черную работенку. Чуть свой двигатель внутреннего сгорания не износил. Сбросил кожу на два сезона раньше из-за этой паршивой работенки. А еще из-за рациона. В те времена о питательности никто и понятия не имел. Теперь уж Верн по большей части соблюдал кето-диету: много жиров, мало углеводов, исключение – его любимые хлопья на завтрак. Учитывая температуру тела дракона, этот рацион подходил ему как нельзя лучше. К несчастью, в нее совсем не входило пиво, и Верну приходилось довольствоваться водкой. Из марок он предпочитал «Абсолют»: многовато спирта, зато легче для организма. И Ваксмен доставлял ее целыми ящиками.

      Так что Верн считал болота терпимыми. Место, не то чтобы славное, но и на дворе не то чтобы дни славы. Когда-то он был Виверном, лордом Хайфаэр из Гнезда Хайфаэр – вот и представь, каково жить с эдаким вычурным, мать его, имечком. А теперь он стал королем хрена лысого из Грязьвилля, штат Луизиана. Но уж ладно, ему доводилось обитать и где похуже. А тут водичка прохладная, да и аллигаторы послушные – ну, по большей части.

      «Если я говорю вам, мудилам, плясать, то чтоб мигом, мать вашу, все носы по линии выровняли и синхронное плаванье изобразили», – частенько говаривал Верн, правда, не так многословно. И ведь поистине удивительно, на что способны самые обыкновенные аллигаторы, если пнуть их в нужном направлении.

      Так что Верн коротал деньки у заболоченной протоки, без труда вписываясь в местный колорит и держась подальше от экскурсий, хотя ему, бывало, отчаянно хотелось оттянуться и поджарить пароходик, полный этих радостных кретинов. Однако, поприжми он туристов, потом поприжмут самого Верна, а он явно не дожил бы до своих лет, если б привлекал к себе внимание. Совать собственную голову прямиком под софиты – поведение сущего идиота, по мнению Верна. А его мнение – по его же мнению – единственно верное. В конце концов, насколько ему было известно, он – последний представитель своего вида. И, если сие действительно так, долг перед этим самым видом требовал от него прожить как можно дольше. Вдобавок в данный момент он не страдал суицидальными мыслями. Они его, конечно, посещали часто, однако против них помогали ментальные практики. Но пока отмокаешь в крошечных болотных затонах, времени для медитаций предостаточно.

      И все-таки быть последним драконом – дело довольно одинокое. Примерно пятьдесят процентов тоски он мог залить алкоголем, однако постоянно случались такие ночи, когда свет полной луны серебрил гладь реки, и Верн задумывался, не подкатить ли к самке аллигатора. Бог свидетель, да они сами рвались попытать счастья с королем. Пару раз его даже хватило на то, чтобы маленько побарахтаться с ними в иле – и это вовсе не эвфемизм. Но все-таки он чувствовал, что поступает неправильно. Может, в их ДНК и присутствовало некоторое сходство, однако сколько водки ни глотай, Верн никак не мог допиться до мысли, что можно вот так взять и воспользоваться более тупым биологическим видом. Не говоря уже о том, что у аллигаторов нет личности, и вообще они страшные, как жопа койота.

      Они холоднокровные. А у него раскаленное нутро.

      Все равно ничего не выйдет.

      Верн коротал ночи в рыбацкой лачуге на Боар-Айленд, заброшенной где-то с середины прошлого века. Хоть лачуга эта торчала у маленького заболоченного рукава, где ее медленно сжимал кулак мангрового леса, но пока – сойдет, и к тому же Верн неплохо ее обустроил, спасибо генератору и прочим нужным мелочам. Даже раздобыл телик с кучей кабельных каналов и небольшой холодильник, чтобы держать запас «Абсолюта» в прохладе. Поставками из внешнего мира ведал Ваксмен, обитавший выше по байу, так что Верн вполне находил чем заняться в ночные часы.

      Самым главным было выживание, а в выживании главное – информация или же полное отсутствие оной. Полный ноль. Никаких кредиток или мобильного телефона. Никаких поездок в Пети-Бато, никакого присутствия онлайн. Верн как-то завел себе страничку в соцсетях. Наклепал фейковую личность по имени Драко Смауг – что сам считал довольно милым, – но потом Фейсбук начал добавлять геолокацию, и какие-то помешанные фанаты «Властелина колец» принялись задавать наводящие вопросы, так что Верн все свернул.

      И усвоил урок.

      С тех пор он довольствовался реалити-шоу и блужданием по интернету. Там хранились все необходимые Верну сведения, надо было лишь их разыскать.

      Но никто не мог разыскать его.

      Никогда.

      Потому что всякий раз, как люди его находили, перефразируя Максима Децима Меридия, ад разверзался в буквальном смысле этого выражения.

      Но Верн-то носил ад в себе, так что вполне выживал.

      А вот человек, который его находил – нет.

      Когда-то у Пшика был папка.

      И в те времена папка говорил всякое, в духе:

      «И не смей таскать у меня из кармана доллары, Пшик, не то я шкуру с тебя спущу».

      Или:

      «Пиво не видал, малой? Ты б там мой «Бад» не прихлебывал, Пшик, а то ж я шкуру с тебя спущу».

      Или:

      «А чего это ты не