Звездная река. Гай Гэвриел Кей

просто великолепна.

      Он первым подал второе письмо – то, штрихи кисти которого не покажутся императору знакомыми.

      Он все еще знал, как говорить с Вэньцзуном. Конечно, знал. Он учил его в детстве.

      Император протянул руку и взял письмо из его руки. Небрежно просмотрел, потом вгляделся более внимательно. Сел за темно-зеленый мраморный письменный стол и прочел.

      Потом поднял взгляд.

      – Этот почерк отражает сильную натуру. Человек с убеждениями и цельным характером.

      Это надо было произнести быстро, чтобы император не подумал, будто его обманули:

      – Это писала женщина, милостивый повелитель. Я тоже был очень удивлен.

      В менее важный момент выражение лица Вэньцзуна могло бы его отвлечь. Освещение было хорошее, и он стоял достаточно близко – Дэцзинь еще кое-что видел.

      Рот императора приоткрылся над тонкой, темной бородкой, словно он хотел что-то воскликнуть. Потом он его закрыл и вернулся к письму от госпожи Линь Шань, дочери придворного Линь Као.

      Воцарилась тишина. Дэцзинь слышал шелест листьев на деревьях, пенье осенних птиц и испуганное дыхание садовника, все еще лежащего лицом вниз на дорожке, все еще дрожащего.

      Хан Дэцзинь смотрел, как читает император, видел, как он наслаждается мазками кисти, видел его улыбку, – потом на лице отразилось изумление, потрясение. По этим двум выражениям, которые сменили друг друга на лице императора, он понял, что победил. В жизни еще остались удовольствия – маленькие и большие.

      Вэньцзун поднял взгляд.

      – Мазки ее кисти одновременно сильные и изящные. Для нас это неожиданно.

      Дэцзинь знал, что таким будет его первое замечание. Мужчины – это мужчины, их страсти просвечивают сквозь оболочку.

      Он почтительно кивнул, ничего не сказал.

      Император снова посмотрел на письмо, потом опять на Дэцзиня.

      – А второе письмо? Вы упомянули два письма?

      – Второе от Си Вэньгао, мой повелитель. Он присоединяется к ее прошению.

      – Ваш старый враг пишет вам письма? – с легкой улыбкой спросил император.

      – Мой старый оппонент, небесный повелитель. Я питаю к нему слишком большое уважение, как и император, насколько мне известно, чтобы называть его врагом.

      – Он изгнал вас, когда был у власти, а вы, в свою очередь, отправили его в ссылку.

      – В его собственный дом, мой повелитель. Прочь из двора, где его агитация наносила вред империи. Но не…

      – Но не на крайний юг, – император поднял письмо. – Не на остров Линчжоу. Что сделал этот человек, Линь Ко, почему это стало и его судьбой?

      Настоящий подарок. Мир может подарить счастливый случай, и просто стыдно не сорвать его с ветки, как зрелый плод.

      – Если верить дочери и Мастеру Си, а я им верю, он навестил Си Вэньгао в Еньлине, чтобы подарить написанную им книгу о садах.

      – О садах?

      Это часть подарка, конечно, часть того плода, который висит на сливовом дереве этого осеннего утра.

      – Да,