Заклинатель поневоле. Евгения Ляшко

ом внедорожнике, именуемом в народе «паркетником». Что-то меня дёрнуло и вместо того, чтобы поехать в городскую квартиру я свернул направо и помчался прочь от шумного Краснодара. Родители переехали жить на побережье и дом, в котором я вырос, а теперь доставшийся мне от них я посещал не часто. Он находился у самой кромки леса на окраине небольшого села, коих много вокруг столицы Кубани. Как это часто бывает дела, и друзья не позволяли оторваться для того, чтобы вдохнуть этот глоток воздуха из детства. На последнем повороте сердце, как обычно, приятно защемило. Вот она улица, по которой я делал свои первые шаги, гуляя с отцом рассматривая соседских кур, уток и коз. Огромные заросли терновника около дороги всё также скрывали дом, который можно было увидеть лишь, когда подъедешь совсем близко. Я хотел заехать во двор, но потом передумал и поставил машину в гараж, чтобы ни кто из односельчан не прервал моё уединение. Телефон я не стал брать с собой, оставив его на пассажирском сидении, уже видя, как кто-то из друзей прислал сообщение – «Матвей, какие планы на эти выходные?». Потеряться от цивилизации, так потеряться.

      Калитка тихо скрипнула. Под ногами зашуршали мелкие камушки, выстилавшие двор. Как же здесь хорошо. Тихо. Нет назойливого городского шума. Только чарующее пение птиц. Я прошёлся по открытой террасе. Сколько раз я сбивал здесь коленки, прыгая с высокого бордюра. А потом мама обрабатывала мои ранки так, как будто я пришёл с поля боя. Улыбка пробежала на моем лице. Ох, уж эти мамы. Порой могут залюбить чуть ли не до смерти. Она и сейчас, когда звонит, не забывает напомнить, что надо носить головной убор.

      Расчехлив плетёный диван, я уселся, уставившись на уголок сада, который открывался из этой части террасы. Лавандовая поляна обрамляла кусты лесного ореха. Густые ветви дерезы, накрепко когда-то привязанные отцом, оформились в непроглядный щит, давая глазу наслаждаться своими крохотными цветочками на море зелени. Тут мне под глаза попал турник. Я подпрыгнул и, как обычно, перемахнув через бордюр, оказался рядом с ним. Отец учил меня технике подтягивания с раннего детства. Я посмотрел на перекладину. Подпрыгнул и с трудом подтянулся восемь раз. М-да. Позабросил я упражнения. Ведь когда-то с легкостью просто проходя мимо по пятьдесят раз без сложностей делал. А теперь еле-еле и руки заныли. Почему я это оставил даже и не вспомнить. Неужели предпочёл лишний раз с телевизором посидеть?

      По пути я заехал в магазин и купил продукты. Я не собирался надолго оставаться. Но с учётом того, что сегодня пятница, я мог спрятаться здесь ото всех до понедельника, пока обо мне не вспомнят, благодаря навязчивым гаджетам, напоминая, что у меня день рождение. Собрав различных листочков из мяты, мелисы, малины, чабреца и зверобоя я приготовил травяной чай по рецепту отца. А по висевшему желтому листочку, как обычно, на своём месте на пробковой доске в кухне я замешал тесто для блинов. Написанные маминым неразборчивым почерком буквы уже почти не читались, но рука не поднималась выбросить или обвести сверху. Папа был прав, ей с таким даром надо было бы шпионские записки или шифровки писать. Ему не единожды приходилось разгадывать ребус, стоя в магазине или на рынке с составленным ею списком покупок.

      Приготовив внушительную стопку блинов, пока настаивался чай, я почувствовал, что порядком проголодался. Наконец мирно устроившись на диване, я полностью ушёл в себя, поедая свой незатейливый ужин. Я вспоминал наши длинные разговоры с родителями по вечерам, когда прохлада окутывала после жаркого зноя летом, или ранней весной едва солнце начинало греть, мы тут же перебирались завтракать на террасу. Перебрал в душе наши мелкие ссоры, которые с высоты прожитых лет теперь казались такими незначительными, но тогда мне так важно было отстоять свою правоту и родителе часто сдавались под моим натиском. Это был мой медвежий угол, где я мог позволить себе быть маленьким медвежонком. Здесь не нужно было доказывать никому и ничего. В этом доме с высокими потолками дышалось легко и свободно.

      Так предаваясь воспоминаниям я сам того не заметил, как стал наблюдать за соседями. Довольно-таки пожилая пара разгружала сумки из старенького форда. Молодая девушка, которую они звали Оксана вместо того, чтобы им помогать порхала по саду, словно бабочка от одного цветущего куста к другому. Я не помню, чтобы в этом доме кто-то жил, видимо они недавно его приобрели и продолжали перевозить свои вещи. Девушке на вид было лет двадцать. В ней было что-то мимолётно знакомое. И вдруг я подумал об Ирине. Моя первая школьная любовь, усмехнулся я и тут же завис – а была ли это любовь? Она отличница и с ней было комфортно на уроках. Давала списывать. Помогала решать мой вариант задач. Заботилась обо мне как мамка. И подкармливала даже собственноручно испечёнными печеньками. Меня всё устраивало. Я за ней как телёнок бегал. Помогал книги носить да во всех её конкурсах участвовал, пока наш класс не расформировали. И я понемногу перестал ходить в гости. Всё некогда было. Она часто звонила, пока я как-то прямо не сказал ей, что нас больше ничего не связывает. Зачем я так сделал, я не знаю. Думаю так даже лучше, для неё стало. Наверное, замужем уже. Кто же мимо такой заботливой пройдёт. Затем в строительном институте я был влюблён в Марину. Красивая такая высокая статная как фотомодель. Она заразительно смеялась. Когда она брала меня под руку, казалось, что всё вокруг