104 страницы про любовь. Эдвард Радзинский

еванном зеркале в вагонном туалете – помятое лицо. Овал лица – Обвал лица. И уже потом: «Он вышел из сутолоки вокзала и увидел пустынный прекрасный город».)

      Было утро. Было раннее утро.

      Он занял очередь на такси, и, радуясь, как ловко, расторопно он все сегодня делает, отправился звонить на студию. И сразу дозвонился.

      – Диспетчер Андреева, – ответил голос.

      – Я писатель.

      – Кто вы? Говорите, пожалуйста, громче!

      Он, как обычно, бестолково объяснил, что он – автор сценария, приехал на картину «Варенька» и что ему должна быть забронирована гостиница.

      – Секундочку, – сказала женщина. – Пока, к сожалению, ничего. Но этим занимается Бродецкий. Позвоните через час.

      Он огорчился. Он загадал, что сегодня у него все будет ладно с самого начала. В последнее время от частых неудач он стал суеверен. Он позвонил Режиссеру домой.

      – Алло! С приездом, парень! С гостиницей в порядке?

      Он сразу понял, что Режиссер все знает, но ответил.

      – Вот гады, – радостно сказал Режиссер. – Но вообще-то они не виноваты. Это сейчас на всех картинах такое положение с гостиницами. Конгресс какой-то.

      – Я понял. Я – без гостиницы, но не потому, что не уважают твою картину.

      – Парень, ты с какого года, ты с какого парохода? – засмеялся Режиссер. Эта идиотская фраза означала у него почему-то шутку.

      Договорились встретиться через час. Он позавтракал и через час был на студии. В вестибюле его встречал юный брюнет с радостно-развратным лицом. Это был Второй режиссер Сережа.

      – Конечно, нету?

      – Но ждем его с минуты на минуту, – весело ответил Сережа.

      Все было как всегда. Режиссер не спешил, да и зачем спешить? Все в порядке – автор приехал, куда теперь торопиться? Он не осуждал Режиссера – снимать картину трудно и надо экономить силы. Сейчас Режиссер завтракал дома и экономил силы.

      – Гостиницу ищут, – счастливо сказал Сережа.

      – И скоро найдут?

      – Скоро, – веселился Сережа. – Сам Бродецкий… занимается.

      И подмигнул. Самые обычные фразы он умудрялся произносить неприлично.

      В вестибюль вошел еще один юный брюнет, постарше, но все с тем же хамовато-развратным лицом:

      – Похудел, помолодел, зазнался!

      Он с изумлением понял, что Сережин двойник обращался к нему. Откуда-то он знал этого типа. А может быть, и не знал. Может быть, просто видел в каком-то фильме. А может быть, и не видел. Может быть, даже тип его не знал. Здесь это было несущественно. Здесь была киностудия.

      – Ну, как ты? – живо поинтересовался двойник.

      – Я? Ничего.

      – А вообще?

      – Тоже ничего.

      – Ну вот и хорошо.

      И Сережин двойник сложил руки загончиком, поймал его голову, и они радостно расцеловались.

      – Анекдот хочешь? Летят два кирпича с крыши. Один другому и говорит: «Что-то погода сегодня плохая». А другой кирпич отвечает: «Это ничего. Лишь бы человек попался хороший». Смешно. Говорят, ты что-то хорошее написал? Я не читал, но все хвалят.

      – Спасибо.

      – «Спасибо» в ж. не засунешь. Ты для меня когда написать думаешь? Мне нравится, как ты пишешь. Ты пишешь – с х. м. Напиши про тренера. Ты видел этот японский фильм?

      – Видел, видел.

      Он боялся, что брюнет начнет пересказывать японский фильм.

      – Ну где же ты? Мы все тебя ждем, а ты тут ля-ля.

      В вестибюль вошел Режиссер.

      – Хорошо выглядишь, парень.

      Режиссер выставил руки знакомым загончиком, поймал его голову, и они радостно расцеловались.

      И тотчас перед Режиссером возник Сережа-первый.

      – Сережа – мировой парень, – сказал Режиссер. – Но у него – хобби: ленив, болтлив и обожает удовольствия. Чувственен до озверения. Он у нас здесь – сектор сладкой жизни. – И добавил заботливо: – Что с его гостиницей, Сережа?

      – Скоро будет. Бродецкий занимается.

      Потом они помчались по бесконечному кругу-коридору. На этом чертовом круге все бежали, не забывая общаться на бегу. И Режиссер тоже общался:

      – Здравствуй! Автор приехал. Вытащил в кои-то веки. Смотри, как выглядит – красавец! Еще бы! Проживает сейчас на юге в городе-курорте, бары, солнце утомленное, а мы с вами в таком климате живем – того и гляди снег пойдет… – и ему: – Главное сейчас нам с тобой переделать начало и конец. Здесь ты больше всего врешь. Ха-ха, отец, не обижайся. Здравствуйте!. Знакомьтесь. Автор – вытащил в кои-то веки На юге проживает. – ему: – Значит, о начале картины. Здравствуйте! А это – автор! Вытащил, живет на юге. Как Чехов, в ласковом солнце живет – вишь, какой кругленький, загорелый, а мы тут с вами на ладан дышим. Значит, о начале картины. Они у тебя знакомятся на эк… экс… на экска… латоре. Слово дурацкое. Но вообще-то красиво: ночь, поднимается абсолютно пустой эк… скалатор, и на