Тайны ночи. Джо Беверли

женщины-вамп со своими светло-каштановыми кудряшками и круглыми румяными щечками. Она попыталась томно прикрыть ресницами голубые глаза, но вид получился какой-то полусонный. Вот если бы у нее было платье с глубоким декольте, она бы выставила напоказ свои пышные груди, но, увы, такого платья не было.

      «О чем я думаю? – спохватилась Розамунда. – Он ведь уже согласился! Зачем его соблазнять?»

      Она пошла на кухню. Здесь вовсю кипела работа. Из кастрюль валил пар, от очага тянуло ароматом свежеиспеченного хлеба и жареного бекона. Стройная молодая служанка деловито мыла тарелки, оставшиеся после завтрака мужчин. Как видно, слуги уже поели и разошлись по своим делам. А миссис Акентвейт тем временем мощным кулаком месила тесто в огромном горшке.

      – Вы рано встали, миледи. Подождите минутку, Джесси накроет вам в комнате для завтраков.

      Сев за стол, Розамунда откликнулась:

      – Я с удовольствием позавтракаю здесь, миссис Акентвейт.

      Экономка вскинула брови, но спорить не стала. Накрыв горшок с тестом полотенцем, она поставила его у очага и кивнула:

      – Хорошо. Джесси, принеси хороший фарфор!

      Розамунда воспользовалась бы и посудой для слуг, чтобы избавить их от лишней работы, но нарушить этикет – значит, посягнуть на святое.

      Горничная пошла за фарфоровым сервизом, а миссис Акентвейт, вымыв руки, поинтересовалась:

      – Вы заходили к тому мужчине, миледи? У меня пока не было времени.

      – Ночью его вырвало, а потом я дала ему порошок от головной боли. С тех пор он спит.

      – Да, мы видели ночной горшок. Это вы его вынесли, миледи? Надо было разбудить кого-нибудь из нас.

      Розамунда взяла кусок хлеба и намазала его маслом.

      – Этот человек – не ваша забота, миссис Акентвейт. Мы с Милли сами присмотрим за ним.

      В этот момент в кухню вразвалку вошла укутанная в шаль Милли и направилась к черному ходу. Судя по тому, как быстро она вернулась, ночного горшка там уже не было.

      – Что еще сделать, миледи? – спросила она.

      Розамунда подавила улыбку при слове «еще». Милли говорила так, будто уже перелопатила кучу дел.

      – Сядь и позавтракай, Милли, – сказала она и тут же сообразила, что нарушает правила приличия.

      Джесси только что внесла в кухню сервиз из тонкого фарфора, а теперь ей надо было обслужить Милли.

      Накрыв завтрак для Розамунды, горничная ушла за другим прибором. Миссис Акентвейт нахмурилась: как же благие намерения порой усложняют жизнь!

      – Милли, – сказала Розамунда, – подвесь, пожалуйста, чайник над огнем – надо согреть воду для чая. И помоги Джесси приготовить завтрак.

      Все сразу встало на свои места, и атмосфера в кухне разрядилась.

      – Он назвал себя, миледи? – поинтересовалась миссис Акентвейт, выставляя тарелки для хлеба.

      Розамунда чуть было не сказала правду, но вовремя спохватилась – чем меньше народу будет знать его имя, тем лучше.

      – Он не помнит своего имени. Не