Берегини. Правильный дар. Татьяна Белоусова

покосилась на древнегреческую девицу с мечом.

      Глупость несусветная, ну с чего статуям оживать! Хотя, в такое тревожное время, как теперь, всё возможно. Им в Институте говорили, что люционисты умеют «оживлять» неодушевленные предметы.

      И Лёшка сейчас невольно это подтвердил.

      – Что-то я не поняла, – выслушав «грандиозную новость», призналась Алёнка, – как умудрились связаться между собой ваш жестяной клуб, профессор Андреев, эта конференция и… темная магия?

      – Не валяй дурочку, – насупился парень, – ты отлично поняла.

      Да, на самом деле Алёна поняла. И ей это совсем не понравилось.

      – Только не говори, что тебе это не нравится. Лучше подумай, какой шанс!

      «Шанс на большие неприятности, вот что!», подумала девушка. Ей вдруг мучительно захотелось обернуться. Казалось, что все статуи, мимо которых они прошли, безмолвно смотрят им в след.

      – А так можно и статуи оживить? – невольно вслух произнесла Алёнка.

      – При чем тут статуи? – сердито отозвался парень. – Там совсем другое, говорю же.

      Профессор Антон Ильич Андреев – вот уж от кого Лёля не ожидала подвоха! – в училище красных стражей преподаёт историю магических служб. Тот же предмет, но немного сокращенный, он дважды в неделю читает и в Институте берегинь. Он – благообразный старичок, вечно погруженный в свою любимую историю, слегка рассеянный. Всем студенткам Антон Ильич нравился потому, что не строгий и часто приводит интересные высказывания, вроде того, про страх.

      И вот нате вам!

      – Что он в механике-то понимает? – уныло спросила Лёля.

      – В механике-то – почти ничего, – охотно согласился Алексей, – он понимает в заклинаниях, во всяких, и в легальных, и в тех, люционистских.

      – Радость какая!

      – Да ты подумай только! – Лёшка взмахнул измазанными машинным маслом руками. Похоже, эта бредовая затея не на шутку его захватила, Алёнка никогда его таким не видела. – Это же может перевернуть всю машинную промышленность! На дворе век технического прогресса, и магия должна ему помогать, а не мешать, нельзя вечно цепляться за древние предрассудки!

      – Это профессор так говорит? – севшим голосом спросила Лёля.

      – Ну да, – тот кивнул, чуть смутившись, – ты же его лучше меня знаешь, он, по-твоему, дурак?

      – Нет, – она покосилась на очередную статую. Каменное лицо кривилось то ли в усмешке, то ли от какого-то страдания.

      А кто такой профессор Андреев, теперь большой вопрос.

      – Так вот, – живо продолжил парень, – если эксперимент профессора удастся, мы тут, в Петербурге, будем первыми, кто испытает безтоплевный механический аппарат. Наша инженерная группа будет первой, кто его сконструировал, а я буду его первым пилотом. А?

      – Грандиозно, – без выражения произнесла Алёна.

      То, что Алексей понятия не имеет, что такое на самом деле люционизм – это ясно, ему и не положено много об этом знать. «Хотя, как видно, не помешало бы!» – в сердцах подумала девушка. Но профессор-то как до такого