Невероятные приключения Денниса Доргана. Роберт Говард

вот как раз под этой дверью валялась большая часть моих оппонентов. Билл Маккой пытался подняться, но никак не мог распрямиться. Не задумываясь, я метнулся вперед, запрыгнул на спину Маккоя, оттолкнулся – он и сделать ничего не успел. А я, пружиной взлетев вверх, зацепился за раму двери и подтянулся. Маккой заорал что-то ужасное, а остальные только стонали и ругались:

      – Помогите!

      – Убивают!

      – Я умираю!

      – У меня спина сломана!

      – Это что – землетрясение?

      Я нашел стул с целыми ножками и присел передохнуть. Тем временем банда обнаружила в какой незавидном положении оказалась.

      – % $ + @! – высказался один из них.

      – * & $% этаж провалился, и мы попали в % & @ *! – высказался другой.

      – Он мне своей головой все ребра переломал, – взвыл Франклей. – А до этого три зуба выбил.

      – Да вы все почти не пострадали, – простонал Маккой, лежа на животе в грязи. – Посмотрите на меня. Он мне прыгнул на спину и позвоночник сломал. Да не оглядывайтесь. Нет его тут. Он наверху.

      – Помогите! – неожиданно заорал Таттеркин. – Меня змея укусила.

      – Никакая не змея, – прорычал Франклей. – Тут нет никого, кроме крыс. – Этот старый подвал…

      – Хочу выбраться отсюда! – заорал Датчанин. – Тут сыро и грязно. Бьюсь об заклад, сюда просачивается вода. А при приливе его заливает. Все крысы тут – разносчики бубонной чумы. Помогите!

      – Заткнись! – объявил Франклей. – Я наклонюсь, а ты, Том, залезай-ка мне на плечи. Зацепись за раму двери и вылезай. Найдешь веревку и поможешь нам… Хорошо, что тут хоть светло.

      Так они и сделали, только когда Келлс зацепился за раму двери и начал подтягиваться, я врезал ножкой кресла ему по пальцам. Он закричал так, словно я ему брюшину вскрыл без наркоза, и повалился на Франклея, который тут же взвыл:

      – Да ты с ума сошел, кретин ты @ $% *!

      – Заткнись! – выл Келлс, обсасывая разбитые пальцы. – Там этот впертый моряк, будь он проклят! Он мне все пальцы переломал!

      И тут они все начали ужасно кричать и страшно ругаться. Я сидел и слушал, а когда мне надоело, я перегнулся к ним и объявил:

      – А ну, % & @ * S, заткнулись! Надоело мне слушать вашу @ $% – х *!

      – Отпусти нас, Дорган, – попросили они.

      На это я ответил:

      – Не раньше, чем Датчанин отдаст мне сто баксов, которые задолжал мне и Корригану.

      Келлс вытер кровь и грязь с лица, а потом заговорил, обращаясь к Датчанину:

      – Отдай ты ему эти деньги. Бога ради!

      – Да не могу я! – взвыл Датчанин. – Я их потерял.

      – Ты лжец, упрямая обезьяна, – прорычал Франклей. – Отдай ему деньги. Или ты хочешь, чтобы мы потеряли десять штук из-за твоего упрямства.

      Но Таттеркин начал клясться, что выронил их, когда упал на пол. Келлс и Франклей стали его метелить и разорвали большую часть его одежды в поисках денег. Только они ничего не нашли. Тогда они решили, что Датчанин говорит правду, и что он обронил деньги.