Знат. Надя Сова

ошмётки асфальта в перемешку с листовками.

      – Почему по нам стреляют? Они что, думают, что это мы подрыв устроили? – я бежала, молясь, чтобы ни одна пуля меня не задела.

      – Им не надо думать, – обернулся на ходу первый и выкинул из кармана рацию, – они нас видят, вот и вся математика.

      Мы бежали через дворы, за нами по пятам гнались люди в чёрном. Гвардейцы, если быть точнее, странные гвардейцы в черном топали так сильно, что содрогался асфальт. Нас вёл молодой человек в пальто, видимо, он хорошо знал район. Мой район. Если бы у меня было больше смелости, то я бы придумала, куда здесь можно было спрятаться. Но сейчас я просто бежала за всеми. Споткнулась, налетела на чью-то спину, извинилась и побежала дальше. Топот становился все глуше, по спинам больше не стреляли.

      Спальные районы не отличаются активными тусовками на улицах, в отличие от центра. Но здесь всегда можно было встретить гуляющих с собаками, детей, медленно бредущих в никуда старушек, иногда смеющиеся парочки. Автомобилисты умудрялись устраивать пробку на самом обычном перекрёстке. Из окон нижних этажей пахло жаренным луком и капустой.

      Район был живым. Был.

      Мы бежали быстро, но даже так я обратила внимание, как изменились знакомые с детства дворы – вымерли. Не было собак, не было людей, не было даже птиц, вездесущих голубей, этих летающих крыс, которые всегда оказывались ровно в той части ландшафта, куда ты смотришь. Серые, грязные, припадающие на одну искореженную лапку. Не было даже их.

      Остановились мы только у леса. Так быстро я свой район еще ни разу не пересекала. Подъезды везде были открыты настежь. Я сначала подумала, что мы сейчас свернём к моему дому, даже собралась идти туда, но парень в пальто нырнул в ближайшую дверь и быстро поднялся на седьмой этаж. Цифры здесь были написаны от руки, какой-то синей краской и уже стали слезать. На первом этаже все стены тоже заклеили объявлениями. В полумраке я смогла прочитать, о чем шла речь. Дом выселялся, все жильцы обязаны были в течение двух дней переехать в выделенные для них комнаты в центре города. Спальные районы больше не обслуживались. Все, кто хотел защиты и стабильности, должен был покинуть свой дом немедленно. Защита и стабильность. Что именно успело случиться, пока я спала в метро, что эти два слова стали такими важными? Нет, они всегда были важными, но обычно подобные объявление спекулировали социальными выплатами и обещанием всяких плюшек. А не спешной необходимостью покинуть родной дом и бросить нажитое.

      На седьмом этаже я долго смотрела на цифру, пытаясь понять, почему был выбран именно этот этаж. Мозг цеплялся за любую возможность отвлечься.

      – Не верх и не низ. Сложно будет догадаться, что мы здесь, – объяснил парень, поймав мой взгляд.

      – А мы будем на лестничной площадке стоять? – спросила я, не особо веря, что квартиры оставили открытыми так же, как подъезды.

      Снизу донеслись звуки гвардейцев – они обшаривали дома. Мне казалось, что паниковать дальше уже некуда, но тревожность пробила дно, и я готова была сползти по стеночке: