Энциклопедия русской жизни. Моя летопись: 1999-2007. Татьяна Москвина

усугубляя кощунство – пошлостью.

      Так и заживем: и с Лениным и с Христом, и с Октябрем и с Пасхой, и с кровавым знаменем и с андреевским стягом. Главной стратегией новой идеологии уже без всяких оговорок становится кич.

      Были мы «империей зла», а будем – «империей пошлости».

      январь

      Новое «Бородино»

      Чтобы заплатить внешние долги, России достаточно арестовать с конфискацией трех-четырех человек

      Редкий россиянин не улыбнулся широкой и ласковой улыбкой несказанного удовольствия при известии об аресте в Америке Павла Бородина – и мы этих редких россиян тотчас же увидели. Это разновидность социальной фауны, известная под названием «начальники». В то время, как простые люди злорадно хихикали за чайком у телевизора, в популяции начальников было заметно нешуточное волнение.

      А волнение начальникам категорически противопоказано. Начальник должен быть сытым, сдобным, вальяжным и эпически спокойным. Самодовольство и некая приятная маслянистость в лице – неотъемлемые качества профпригодности начальника. И вдруг они стали потеть, бледнеть, жалобно блеять что-то совсем несусветное. Сияние, исходящее от начальников, стало меркнуть. Обнаружились пожилые, нездоровые, малопривлекательные люди, явно напуганные неожиданной катастрофой с Пал Палычем – отцом родным.

      Вот пришла беда, откуда не ждали. Какой-то стоп-лист Интерпола. Какие-то прокуроры-вредители. Каких-то законов понаписали, что русским людям ни вздохнуть ни охнуть, и что самое непостижимое – по этим законам живут и нас заставляют. Сами бы и жили, а мы тут причем? Психология начальников уровня Бородина примерно та же, что у бояр допетровской Руси. Допетровский боярин знал один закон: гнев и милость царя-батюшки.

      Вы что ж думаете, в царствование Алексея Михайловича Кремль не ремонтировали с помощью иностранных спецов? Еще как ремонтировали. И суммы, оседавшие в карманах тогдашних управделами были вполне-вполне соизмеримыми с суммами нынешними. Разница, однако же, есть существенная: допетровский боярин никуда не шлялся. В мыслях даже не было. Он, дедовским обычаем, сиднем сидел на Москве или в своей вотчине, искренне полагал, что живет в Святой Руси – центре мира, и к нехристям и басурманам на их бесовские инаугурации не хаживал.

      Нынешние же бояре, прямо скажем, зарвались. Деньги они наживают в краю беззакония – а отдыхать, лечиться и детей учить норовят в царстве закона. Видимо, этот фокус больше не пройдет. Запад очевидно разозлен – а когда Запад злится, с ним шутки плохи. Русский беспредел, наконец, осточертел. С лицемерной учтивостью, вооружившись всеми буквами закона, заранее приготовив много теплых местечек в чистых и удобных тюрьмах, Запад выходит на новое Бородино.

      А в это время маска спадает с лица нашей законодательной власти, и слуги закона показывают себя во всей красе. «Бородина арестовали за то, что он русский!» – кричит снежный человек Шандыбин, и законодатели согласно