Зеленая девушка. Джек Уильямсон

смерти!

      – Но вы говорите, что есть шанс? Есть что-то, что можно сделать, чтобы спасти Землю?

      – Я построил машину для создания вибрации, чтобы вмешиваться в работу этой силы. Это нарушит планы неведомых врагов – я надеюсь! – возможно, на несколько дней. Но, думаю, Мел, все это ничего не значит! Подумай о могуществе того, кто может отрезать планету от солнца! Земля, человечество – букашки в сравнении с подобной силой, кто или что бы ей ни владело! Вскоре оно аннулирует результат моего вмешательства! Я должен сохранить мою машину для последнего мгновения!

      Глава IV. Ночь в полдень

      ЕДИНСТВЕННОЕ РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ красным и синим светом – это то, что волны красного вдвое длиннее.

      Выходит, неведомая сила создала в эфире таинственный экран, который блокировал или преобразовывал все волны, короче или длиннее той узкой полоски частот, которую мы называем «красным». Длина волн при прохождении сквозь этот экран подгонялась к установленному шаблону, и сам этот шаблон смещался в сторону более коротких волн.

      Другими словами, цвет неба медленно, но верно менял цвета – от красного к голубому и далее! Солнце из кроваво-красного ненадолго вновь стало золотым, но лишь для того, чтобы вскоре начать пылать изумрудным пламенем! Небеса и море залил тусклый и призрачный зеленый блеск! Зеленый превратился в холодный и зловещий голубой! Затем мир залила ледяная сапфирная синева, превращавшаяся в фиолетовый сумрак! И солнце превратилось в фиолетовую тень самого себя – превращения продолжались до тех пор, пока оно не померкло окончательно!

      В полдень небеса стали черными!

      Небо стало пустым, превратилось в беспредельную бездну тьмы! Ночь была почти ощутима – она легла на мир, словно огромная тяжесть. Мрак был чернее, чем темнота в фотолаборатории любого фотографа. Деревья, коттедж, море исчезли! Не было никакой разницы – открыты глаза или закрыты. Головокружение охватило меня. и я нащупал стену веранды и прижался к ней беспомощно, когда нашел ее.

      Звуки, которые я слышал, звучали странно, но они были единственным, что оставалось нормальным в этом обезумевшем мире. Шелест ветра в листве и жалобный щебет нескольких птиц на деревьях, невидимый, печальный и непрерывный грохот волн. Затем я услышал тяжелый вздох Сэма и скрип его башмаков. Зажглась спичка, её крохотное пламя озарило веранду, и передо мной предстало лицо Сэма, как-то странно постаревшее и озабоченное.

      – Слава Богу, мы можем видеть огонь! – пробормотал он. – Если бы они уничтожили эфир, от моих машин не было бы проку.

      – Они! Господи! Как вы думаете, кто-то …

      Он посмотрел меня, подняв спичку.

      – Есть возможность, даже вероятность, что нам приходится иметь дело с силой чужого разума!

      – Кто мог сделать такое?

      – Я не сказал человеческого разума.

      – Марсиане? Какие-то другие инопланетяне?

      Он улыбнулся в слабом свете догорающей спички.

      – Нечто непостижимое! Человеческое воображение ограничивается