Портрет мертвой натурщицы. Дарья Дезомбре

не сиделось? Я ж ее и обстирывала, и гладила, и кормила – только учись, работай! Нет, подавай ей независимость! Отцу хотела показать, что взрослая! Ну, вот и показала… – Женщина отвернулась к окну, Маша виновато опустила глаза в альбом, где смеялась, каталась на детском велосипеде с боковыми колесиками, дула на пирог девочка, которую десятью годами позже обнаружат в дешевой снятой квартире с бесценным рисунком Энгра на груди.

      – Простите, – сказала она тихо, – а у вас есть недавние Танины фото?

      – Конечно, – выдохнула, пытаясь держать себя в руках, Татьяна-мать. – Вот.

      И она раскрыла перед Машей уже совсем современный альбом с приторными котятами на обложке:

      – Тут Танечка на пикнике у нас на даче. – Пальцы с остатками лака поглаживали глянцевую поверхность. – А тут – со своим молодым человеком на выпускном в колледже. Отличный был парень, зачем она его бросила? – Женщина всхлипнула, перевернула страницу, и из альбома вдруг выпала фотография. Маша быстро наклонилась, чтобы подобрать ее под столом, и – замерла.

      Таня стояла в профиль в кругу переполненных радостным возбуждением подруг. Рядом на столе возвышался огромный торт с надписью «… кондитеры – пусть ваша жизнь будет…» Маша не сомневалась, что жизнь кондитеров должна быть сладкой. Профессия Тани тоже объясняла, почему на снимках, изображающих ее и подружек по колледжу, нет ни одной худышки.

      – Это ведь Таня? – показала она на профиль.

      Татьяна-мать взяла у нее из рук фотографию, вгляделась:

      – Ой, а эту-то я не вклеила – тут лица почти не видно, неудачная получилась.

      Она хотела вложить фото обратно в альбом, но Маша выхватила карточку:

      – Вы позволите, я возьму ее с собой? Я вам потом верну.

      – Конечно, можете любую взять… – Мать любовно перевернула еще одну страницу. – Вот, пожалуйста, тут она крупно…

      – Если вы не против, – тихо сказала Маша, – я бы хотела взять именно эту.

      Татьяна пожала плечами, отвернулась к окну.

      – Да берите, – глухо сказала она. – Берите-берите.

      – Спасибо. – Маша положила фото в сумку и, подняв глаза, увидела, что Татьяна беззвучно плачет, с силой прижав платок к губам.

      – Вы знаете, – неожиданно для себя произнесла Маша, вставая и неловко положив руку на дрожащие плечи. – Мы его найдем. Я вам обещаю. Потерпите немного.

      Татьяна обернулась, и в глазах ее была такая тоска, что Маша вспомнила себя, недавнюю.

      – Да что мне с того? – сказала мать безнадежно. – Это вам, молодым, подавай справедливость. А мне… Мне моя Таня назад нужна. Сможете вы ее вернуть?

      Маша опустила глаза. И промолчала – сказать было нечего.

      – То-то, – горестно вздохнула Татьяна и решительно поднялась. – Ну, коли у вас ко мне больше вопросов нет, я вас провожу. И делами займусь. А то вам пора, наверное, вашего убийцу искать.

      И она повела Машу по узкому коридору к крошечной прихожей. Маша скомканно попрощалась и, не желая,