Эликсир для избранных. Майк Логинов

Заблудовский несколько секунд стоял посреди комнаты, медленно покачиваясь, перенося тяжесть с пятки на носок.

      – Ну что же, вольному – воля, спасенному – рай, – сказал он устало. – Мы с Аней уезжаем завтра.

      Сергей сделал шаг к двери, потом остановился, обернулся, и… слезы вдруг потекли у него из глаз.

      – Павел! Сима! Обнимемся же! Ведь мы, быть может, и не увидимся больше никогда! – дрожащим голосом произнес Сергей. – Кто же знает, когда и чем это все кончится?

      И он бросился к брату. Павел Алексеевич хотел что-то ответить, но почувствовал, что еще мгновение, и он тоже разрыдается как ребенок.

      – Сима! Сима! Иди к нам! – говорил Сергей. – Дай обнять тебя!

      Серафима Георгиевна сорвалась со своего места, кинулась к братьям и заключила их в свои объятия.

      – Благослови вас господь, – шептала она. – Благослови…

      Москва, наши дни

      Через неделю я позвонил Беклемишеву.

      – Здорово, старик! Я по нашему научному делу. Можно будет к тебе заехать?

      – Можно.

      – А когда?

      – Да в любое время. График у меня свободный. Аньки нет сейчас, мы тут с Василием вдвоем холостякуем. Он поругался со своей девушкой и на время вернулся под отчий кров. Так что когда хочешь, тогда и заезжай.

      – Тогда я сегодня и заеду, – объявил я, – чтобы не откладывать дело в долгий ящик.

      – Правильный подход, – одобрил Антон.

      …Когда я подъехал к беклемишевскому дому на Сущевском Валу, уже смеркалось. Беклемишевы жили в просторной трехкомнатной квартире, которая когда-то принадлежала Аниным родителям.

      Домофон не работал, и я беспрепятственно проник в обшарпанный подъезд, залитый холодным светом одинокой люминесцентной лампы. Со стен свисали какие-то провода, дверцы многих почтовых ящиков не запирались, а на стенах красовались рекламные объявления, сулившие самый быстрый в мире интернет. В стоявшем на полу картонном ящике валялись бесплатные газетки «У нас на Сущевке» и прочий бумажный спам. Я направился к лифту. Кабина внутри тоже была обклеена рекламой и покрыта разнообразными рисунками и надписями. Я нажал кнопку шестого этажа.

      Вход в маленький предбанник, куда выходили две двери, был забран массивной черной решеткой. Рядом на стене прилепились звонки, но номера квартир замазали, судя по всему, во время последнего косметического ремонта. Я ткнул наугад в нижнюю кнопку. Почти сразу одна из дверей отворилась, и на грязный кафельный пол упала полоса света, а затем в коридорчик высунулась голова Беклемишева.

      – Проходи! – Антон отпер замок и впустил меня в предбанник.

      Пол в прихожей весь был заставлен обувью, главным образом мужской. Особенно выделялись две пары кроссовок невероятных кислотных цветов, видимо, Васькины. У стены громоздились какие-то коробки, а в углу свалены были зонтики разных фасонов и цветов.

      – Ты уж извини, – сказал Антон, входя вслед за мной в квартиру и закрывая входную дверь, – у нас тут беспорядок…

      – А Аня где? – поинтересовался я, снимая плащ.

      – На