Укрощение демонов. Для начинающих. Аннетт Мари

удерживаю.

      – Это потому, что hh’ainun ужасно медленные.

      Я переложила кусок торта на салфетку и придвинула к серебряной линии. Для каждого куска я приготовила по салфетке, чтобы было удобно подавать ему.

      – Имя!

      – Ch.

      Я пристально смотрела на него, потрясенная собственной решимостью. И куда только делись мои застенчивость и робость? Возможно, ключом к моей уверенности стал непреодолимый магический барьер между нами.

      Он немного помолчал, а потом ответил.

      – Зииилас, – услышала я.

      – Это твое имя? Зииилас?

      – Не Зиииилаас, – передразнил он. – Зу-и-лас. Попробуй еще раз.

      – Зиилас.

      – Зу-и-лас. Три слога, не два.

      – Зуилас.

      – Ну, почти правильно, – буркнул он.

      – Стараюсь изо всех сил, – пожаловалась я. – Мое имя произносить гораздо проще. Робин.

      – Робин?

      Это было так удивительно! Произнесенное с его странным акцентом, мое имя прозвучало почти так же экзотично, как и его. Усмехнувшись, я подтолкнула салфетку за уголок через линию. Он подтянул ее к себе, схватил десерт и, по-прежнему не жуя, проглотил его в три глотка.

      – Ты так и не сказал, нравится ли тебе, – напомнила я.

      – Твое имя?

      – Торт! – но теперь мне стало интересно, нравится ли ему мое имя.

      Он посмотрел на три оставшихся куска:

      – Что еще ты хочешь знать?

      Я задумалась на мгновение:

      – Сколько тебе лет?

      – Ih?

      – Что?

      Мы уставились друг на друга, зайдя в тупик из-за языкового барьера. Глядя на него, трудно было понять, сколько ему лет. Если бы он был человеком, я бы не дала ему больше двадцати пяти. Но кто знает, как быстро стареют, в каком возрасте считаются взрослыми и сколько вообще живут демоны?

      Я попыталась переспросить:

      – Сколько лет ты живешь?

      Он нахмурился, недоумевая:

      – Вы такое считаете?

      – Ну конечно! Вот мне двадцать.

      – Двадцать? – Он осмотрел меня с головы до ног.

      – Я неверно понял ваши числа. Двадцать – что-то не то.

      Я показала один палец. «Один». Показала два пальца. «Два». Показала пятерню: «Пять». Показала обе ладони: «Десять». Сжала и разжала кулаки дважды: «Двадцать».

      – Как долго длится год?

      – Триста шестьдесят пять дней.

      Он растерянно потер лоб удивительно человеческим жестом.

      – Dilēran. Я этого не знаю. У нас нет чисел.

      Расстроенная, я подвинула к нему второй кусок торта. Он тут же проглотил его.

      – Что-то еще?

      – Как ты меня называешь? Payilas?

      – Пай-ил-лас. Это значит маленькая женщина.

      То есть девочка. Я сморщила нос. Он показал на остатки торта, что, скорее всего, было просьбой, но я лишь усмехнулась.

      – Этого слишком мало. Так… Что же еще?.. – Я встретила его хмурый взгляд, увидела спутанные на лбу волосы. Если бы не красные глаза и маленькие рожки, его лицо вполне могло быть человеческим. Это сбивало с толку.

      – Почему