Мир приключений (сборник). Василий Головачев

с проржавевшими насквозь пряжками. Шею незнакомца укутывал лиловый шарф, тем не менее он дрожал так, что это было заметно даже на расстоянии.

      Ивонин встретил его взгляд и ахнул: столько в этом взгляде было неистовой боли, тоски и отрешенности…

      – Сердце? – подскочил к незнакомцу Ивонин, нагнулся. – Давайте помогу.

      – Двадцать тысяч… – прошептал незнакомец невразумительно. – Восемь баллов… за три минуты…

      Ивонин беспомощно оглянулся. В обе стороны мост был пуст, струи дождя превратили его в зыбкий хребет какого-то доисторического чудовища. Только сумасшедший мог решиться идти через мост пешком в такую погоду.

      «У него бред, – подумал Ивонин, – и, как назло, ни одной машины. А может, все это чудится? Мне, а не ему?»

      – Сейчас, – продолжал шептать обладатель кожаной куртки. – Сейчас пройдет… не волнуйтесь. – Болезненная улыбка исказила его губы, глаза постепенно обрели смысл, прояснились, боль стала покидать их. – Не надо искать машину, – продолжал он уже более внятно. – Ни один врач не в силах помочь мне, уж поверьте, Игорь.

      – Откуда вы меня знаете? – хмуро удивился Ивонин.

      Незнакомец сделал неопределенный жест. Улыбка его исчезла. Он ухватился за перила, медленно разогнулся и оказался на голову выше Ивонина. Со смешанным чувством жалости и недоумения тот отвел глаза от нелепого костюма незнакомца, потом снова посмотрел на его лицо. Страшно было видеть, как крупная дрожь колотит его тело, не затрагивая головы.

      – Наденьте мой плащ, – решился молодой человек. – И пойдемте отсюда, а то промокнете окончательно. Я вас провожу.

      – Не стоит. – Незнакомец отвел руку Ивонина и сморщился. Глаза его снова остекленели на минуту, так что Ивонин почувствовал раздражение и смутное недовольство собой. «Псих какой-то, – подумал он, вытирая лицо ладонью, – или наркоман… а я пристал со своей благотворительностью…»

      – Так помочь вам? – почти грубо сказал он, хотя тут же смягчил тон. – Далеко идти?

      Незнакомца стало корчить, судорога исказила лицо до неузнаваемости, оно стало страшным, как у эпилептика.

      – О, черт! – Ивонин обхватил согнувшееся, бившееся крупной дрожью тело, не зная, что предпринять, беспомощно оглянулся. По мосту промчался желтый «Москвич», но водитель не заметил их возни, а может, не захотел остановиться. Инженер чувствовал в этот момент себя так глупо, что первой его мыслью было плюнуть и уйти. Но тут незнакомец снова забормотал:

      – Еще волна… и еще семь тысяч… Иранское нагорье… три города полностью… не держите меня, не держите… мне легче.

      Ивонин отпустил странного больного, тот с усилием разогнулся. Лицо у него стало серым, как бетон моста.

      – Идите, – выдохнул он сквозь стиснутые зубы. – Я знаю, вы спешите, Игорь, идите, я сейчас справлюсь с приступом сам.

      Инженер, наверное, выглядел довольно обескураженно, потому что незнакомец снова усмехнулся через силу.

      – Зовите