Судьба Застолья. Евгений Константинов

У меня же это и не страх вовсе, а просто осторожность, которую я контролирую.

      – Контролируешь осторожность?

      – Ну, да. Я, чтобы не нарваться на неприятности, в данном случае, чтобы не лишиться денег, всегда осторожничаю и подстраховываюсь.

      – То есть?

      – Ну-у… Мы с мужиками хоть каждый раз и обмываем получку, но я перед этим основную часть денег делю на две части и убираю в разные карманы. К тому же, я никогда один из гаража не ухожу. Ну, а в троллейбусе или метро, каким бы пьяным ни был, стараюсь вычислить и запомнить подозрительных личностей, так сказать, потенциальных грабителей. И потом, когда выхожу на улицу, обязательно несколько раз оглядываюсь, чтобы убедиться, не идет ли за мной кто-нибудь из этих потенциальных. Ну, и при подходе к своему подъезду непременно концентрируюсь и утраиваю бдительность…

      – Надо же, – хмыкнул Гаврилыч. – Настоящую тактику бдительности разработал!

      – Ну, да. Пока живу, ни разу не грабанули.

      – Если ты такой осторожный, почему ж тогда во время маршрута книжки читаешь?

      – Ну, так у нас же броневик. За такими стенами и стеклами можно не осторожничать.

      – Да ты и на обычной «Волге» тоже от книг не отрывался.

      – Я тогда одним глазом читал, другим потенциальных грабителей вычислял. Но после того как Скворца кокнули, а Боярина с Шубой покалечили, я только и делал, что головой по сторонам вертел и ствол наготове держал…

      Водитель остановил машину напротив очередного сбербанка, и схватился за книгу, как только когда дверь за ушедшим сборщиком закрылась.

      – Слива, – отвлек его Костиков, – а ты хотя бы один детектив про инкассаторов читал? Я имею в виду – не зарубежный, а наш.

      – Не-а, – на секунду задумавшись, ответил тот. – Кино, помню, смотрел. Но – отстой какой-то.

      – А хотел бы прочитать?

      – Ну-у-у… – оторвавшись от чтения, Слива почесал лоб. – Скорее, не хотел бы.

      – Как это? – удивился Костиков.

      – Понимаешь, Шуба. Я ведь очень много дюдюктивных романов перечитал. И практически всегда в них расследуется уже совершенное преступление. Ну, и мне как-то не очень хочется читать про ограбленных инкассаторов. А еще больше не хочется представлять, что ограбили мой маршрут, понимаешь. Допустим, про то, как нас с тобой ограбили. Мы же просто так, за здорово живешь, ограбить себя не позволили бы. Значит, нас для начала должны были бы ликвидировать. Очень не хочется мне читать про то, как нас ликвидируют.

      – Кого ликвидируют? – спросил сборщик, вернувшийся в машину и услышавший последние слова водителя.

      – Всех грабителей и мошенников ликвидируют, Николай Гаврилович, – сказал Шуба. – Это у меня навязчивая идея такая, чтобы их всех не в тюрьмы сажали, а уничтожали.

      – Слышал я уже твою навязчивую, Шуба, слышал, – прокряхтел ветеран инкассации. – Даже размышлял над идеей этой. И, знаешь… – Николай Гаврилович обернулся к Костикову, – возможно, по большому счету ты и прав.

      – Вот!