Метро 2033. Свидетели Чистилища. Анна Ветлугина

вот тогда Жорка решил выйти наверх, разведать, что да как. Костюм себе сшил из резиновой лодки – там, в супермаркете, был рыболовно-туристический отдел.

      Мне запретил наверх даже соваться. Когда я провожал его – было ощущение, будто человека в прыжок с двадцатого этажа отпускаешь. Но он вернулся. Раздобыл в местной школе, в кабинете НВП, три противогаза и счетчик Гейгера.

      Потом, через некоторое время, еще раз сходил. И объявил, что мы должны переселяться. Оказывается, в соседнем Куровском, где, собственно, Жорка и обосновался до войны, есть какие-то скифские могильники, и в них живут люди, чуть ли не сто человек. А главное – что на поверхности уже не так ужасно. Хотя костюм мне тоже нужен.

      До Куровского километра три всего было, тем не менее я их еле одолел, хотя Жорка меня все эти годы (скорее, по привычке) заставлял гимнастику делать, в спарринги со мной вставал регулярно. Но это не самое плохое.

      В могильниках очень стремно оказалось. Я вообще поначалу не понял, как они выжили: входы были похожи на лисьи норы, как попало забитые чем придется – досками, листовым металлом, монтажным герметиком, пенопластом, оргалитом. Я реально первое время пристально всматривался в своих новых соседей, пытаясь обнаружить анатомические отклонения: лишние пальцы, перепонки какие-нибудь, вертикальные веки или даже хвосты с рогами. Ну потому что не могут не сказаться на человеческом организме годы, проведенные в месте, куда и зараженная пыль с поверхности может попасть, и талые воды, и дожди! Потом плюнул, махнул рукой. Хрен их знает, может, раньше эти лазы были более укрепленными и защищенными от радиации. Или радиоактивный след прошел стороной. А даже если и нет, даже если кто-то из жителей прячет под одеждой последствия мутации, то это еще не повод шарахаться от каждого встречного. Но близких знакомств я старался не заводить, держался по возможности в стороне. Работу, какую требовалось, выполнял, а для задушевного общения мне Жорки вполне хватало.

      Выяснилось, что под Куровским имеется целая сеть подземных ходов, причем их три вида: собственно могильники эти скифские, их археологи перед войной обнаружили. Затем каменоломни очень старые. И промышленные подземелья под меланжевым комбинатом, похожие на то, что под Давыдовским заводом.

      Меня напрягало, как выжившие в этих трех локациях (даже в четырех, потому что могильников два было и какое-то время они существовали абсолютно изолированно) друг друга воспринимают. Будто не в одном городе раньше совместно проживали, а на четырех разных континентах: культура, манера общения, даже, прошу прощения, личная гигиена – ну все отличалось! Но мы с Жоркой присоединились к жителям большего по размерам Могильника к тому моменту, когда в Куровском несколько группировок стали явлением незыблемым. И группировки эти были одна другой неприятнее.

      Во-первых, старообрядцы из второго Могильника. Не такие тихие, к каким мы привыкли, гостюя у тети Шуры с тетей Аней, а очень пафосные, особой закваски. Образовались якобы при Иване Грозном от польских