Сон в эротическую ночь. Юлия Шкутова

ало действия амулета всего лишь на четыре дня беспрерывной работы, после чего нужно было его перезаряжать. Сами же маги вполне комфортно себя чувствовали, а те, кто приторговывал амулетами, ещё и радовались такой прибыльной жаре.

      И только в древнем лесу, насквозь пропитанном магией, никто не обращал внимания на погоду. Под сенью высоких деревьев всегда стояла приятная прохлада, и густые кроны весело шелестели листвой, ловя шаловливый ветерок. Всё здесь жило по своим законам, неподвластным окружающему миру. В огромной древней чаще было множество уютных полянок, на которых так любили отдыхать лесные жители, и даже случайные путники с удовольствием пользовались гостеприимством этого волшебного места. А когда люди уходили, то обязательно проверяли, чтобы ничего не забыть. Здешний леший строго следил за порядком, наказывая тех, кто загрязнял подвластные ему земли.

      Но история не о нём и его владениях. История о жильцах бревенчатого дома, что притаился у самой опушки, рядом с красивым озером. Вода в нём была чистой и прозрачной, словно горный хрусталь. Да и целебной, помогающей многие болезни отогнать, усталость снять и настроение улучшить.

      Видимо, поэтому именно около него и поселилась ворожея. Да не обычная, коих много по селам живёт, от бабок и мамок науку перенимая, а в самой столице королевства учёная! Тамошнюю школу ворожбы и знахарства с отличием окончившая. И пусть местный леший помнил эту самую ворожею бегающей по тропинкам лесным в одной рубашонке, но то времена давние. Те, кто вместе с нею рос, уже давно внуков нянчат, а она всё ещё юна и прекрасна. Люди, с магией связанные, все долгожителями были.

      Окрестный люд, что селился около древнего леса испокон веков, всё удивлялся, с чего бы учёной ворожее в глухомани такой проживать. Разных догадок было, вплоть до того, что беглянка она от королевской власти. Да прошло уж пять годков, а за ней никто не приходил и в кандалы антимагические не заковывал. Вот и попривыкли все, стали к ней на поклон ходить со своими бедами-хворями и благодарить умелицу от всей души.

      И для всех у неё снадобье да верное слово находилось, любому угодить могла, вот и стали к ней даже из дальних сёл и городов приезжать. Да обращались не по имени, а уважительно – «госпожа ворожея». Вот и сейчас старосты трёх ближайших деревень собирались идти к ней на поклон, чтобы наворожила она прохладу и дождичек. А то, что занимаются таким погодные маги, никому и в голову не пришло. Привыкли уже, что ворожея у них на все руки мастерица.

      Ну, а пока окрест её дома царили тишина и покой, даже русалки, живущие в целебном озере, не выходили на берег.

      – Прокляну-у-у! – неожиданно раздался женский вой, вспугнувший сидящих на ветвях птиц. – Ах ты, кошак облезлый, что учудил, ирод! На прикроватный коврик пущу! Пшёл вон!

      Добротная дубовая дверь с грохотом распахнулась, на улицу вылетела чугунная сковородка и, упав в траву, взметнула фонтанчик земли, а вслед за ней спокойно, даже величественно, вышел снежный барс. Да не обычный, а с белым мехом, без единого пятнышка! Задержавшись на крыльце, он повернул лохматую голову в сторону дома, посмотрел на колышущиеся занавески в окне, облизнулся и насмешливо фыркнул. Казалось, зверь совершенно не опасался гнева хозяйки. Наоборот, его забавляли её крики и ругань.

      Прошествовав к берегу, барс вальяжно развалился в тени высокой ивы и довольно прищурился. Тут же над водной гладью показалась голова белолицей русалки – с зелёными, как тина, волосами и такого же цвета глазами. Внимательно осмотрев пушистого красавца, русалка спросила чарующим голоском:

      – Котофей, а, Котофей, ты зачем Дарёну разозлил? Что натворил на этот раз? Смотри, выщиплет тебе усы да наголо обреет и себе носки свяжет!

      Барс лениво посмотрел на говорившую и отвернулся. Он редко когда снисходил своим вниманием до русалок и дичился их, хотя уже год жил здесь – с тех самых пор, как ворожея нашла его, всего израненного.

      – Фу ты, ну ты, какие мы гордые! – обиделась русалка, взбираясь на один из прибрежных валунов. – Ну и лежи себе один, больно ты мне нужен!

      – А если не нужен, чего ж его постоянно дёргаешь? – спросила ворожея, выходя на улицу.

      Русалка оглянулась на неё, с завистью подумав, какие же у Дарёны красивые чёрные волосы. Когда ворожея не плела косы, то шёлковая волна спадала до бёдер. А ещё озёрной красавице нравилась фигура земной соседки. И ноги… Больше всего русалка мечтала иметь такие же стройные ножки, чтобы можно было бегать на свидание к лешему по лесным тропинкам. Но доступно такое удовольствие было только раз в году, когда грань между этим миром и миром духов практически стиралась. В эту ночь люди жгли костры, зазывая волшебных существ плясать рядом с ними.

      – Арика, ты что, уснула? – окликнула русалку Дарёна, тем самым вырывая ту из сладких мечтаний.

      – Дарёна, а, Дарёна, подари мне ножки, чтоб споро бегали по дорожке, – неожиданно попросила зеленовласка и сама испугалась своих слов.

      – Ноги? – удивилась ворожея и выронила из рук веник, которым хотела отходить барса за учинённую шкоду. – А это интересно… Надо бы в книжках порыться, посмотреть, что к чему.

      – Дарёнка! – ахнула