Следы на воде. Сергей Ефанов

с замысловатыми чёрными узорами на сторонах. Конечно, несколько ребят не упустили возможности задать Лидии Варваровне по паре глупых вопросов, на которые она ответила с дежурной улыбкой. А потом все стали рассматривать положенные перед ними кубики.

      Передо мной тоже положили такой кубик, и я сразу заметил, что у него необычная аура. Кубик как будто светился изнутри каким-то мягким серебристо-жёлтым пульсирующим светом. Я тут же понял, что и сам кубик является ловушкой! Стоит мне его мысленно коснуться, и об этом обязательно узнают. Вот тут меня прошиб холодный пот. Я перенёс взгляд на свои руки и стал рассматривать грязь под ногтями. Но смотреть на руки было как-то слишком подозрительно, и мне пришло в голову, что лучше будет рассматривать парту. Я изучил все её трещины и разводы, как будто видел их в первый раз, но всё равно периодически мой взгляд упирался в ненавистный кубик, лежащий прямо передо мной.

      А минут через двадцать, у меня появилась более насущная проблема, чем банальная попытка не смотреть на дурацкий кубик. Мои силы стали истощаться, и поддерживать на себе «Плащ Обывателя» стало всё сложнее и сложнее. Я уже просто смотрел в пространство перед собой и держался изо всех сил. На лбу у меня выступили предательские капельки пота.

      Это заметила одна из проверяющих. Она подошла ко мне и тихо сказала:

      – Не стоит так напрягаться, мальчик! Этим ты ничего не добьёшься, только доведёшь себя до обморока!

      Я чуть не подскочил на месте от испуга. Мне показалось, что она говорит не шёпотом, а кричит на весь класс!

      Я обречённо подумал, что меня разоблачили, но женщина просто погладила меня успокаивающе по голове и отошла.

      Буквально через минуту после этого, когда у меня уже совершенно не осталось сил, Лидия Варваровна хлопнула в ладоши и сказала:

      – Всё, всем спасибо! Проверка закончена!

      Ни у кого из нашего класса проверка ничего не обнаружила, о чём нам с большим сожалением и сообщили.

      Хотя это и было невероятно сложно, но я продержался ещё пару минут, пока женщины собирали кубики с наших столов, и развеял заклинание, только когда перестал слышать их шаги в коридоре.

      Практически без сил я упал на парту и шумно задышал. В голове у меня шумело, и не было сил даже подвинуть рукой. Я молча выслушал все насмешки, которыми меня наградили ребята за моё «идиотское старание», и встал только тогда, когда в классе не осталось никого кроме учительницы.

      Она же посмотрела на меня и спросила:

      – Дмитриев, с тобой всё в порядке? Ты какой-то бледный. Может, тебя отвести в медпункт?

      Я ответил ей, что всё нормально, и поплёлся к двери.

      Хоть я и шёл довольно медленно, но душа моя при этом просто пела и плясала. «Я выдержал! Я смог!!!» – кричало всё во мне. Добредя домой, я повалился на кровать и заснул, проспав до позднего вечера. Меня разбудила мама, пришедшая с прогулки с сёстрами.

      На следующий день я выяснил, что мои усилия вовсе не прошли бесследно. Теперь я мог поддерживать «Плащ Обывателя» почти в