Водяной. Книга 3. Владимир Стрельников

получилась, надо сказать. И отмазка железная – для моего одиночного плавания. За мной здесь и сейчас просто никто угнаться не может. А мне то и надо, от лишних глаз скрылся и на чердак – учиться, учиться и учиться. Ну, почти. На свой остров хочу сгонять, да Марину с Хилолой проведать. Припахал я барышень делать списки книг, той же «Тысячи и одной ночи» (ее пишет Хилола) и «Трех мушкетеров» (ею занимается Марина). Не нравятся барышням такие занятия, но ничего, пусть не расслабляются. Тем более, мы не люди. Там, где человек пару строк напишет, мои девочки, минимум, страницу выдадут на-гора. Перья портятся со страшной силой, даже самописки с золотыми перьями. Но ничего, это того стоит. А перышек я наделал про запас, что его жалеть, золото-то. Здесь под моей рукой крупнейшие месторождения его в мире.

      Впрочем, стоило мне отойти от лагеря на пару фарсангов, как из зарослей, скрывающих небольшой заливчик, раздался девичий визг и звонкие шлепки. Блин, тут у меня глаз нет, знаю только то, что стоит на якоре небольшой каюк и человек двенадцать на нем. Ладно, это значения не имеет, а вот то, что девки визжат – мне не нравится.

      Но картинка, которую я увидел, пройдя сквозь камыш на байдарке, меня озадачила.

      Красивая молодая женщина лупила молоденькую девицу по заднице ивовыми розгами. Задница барышни была укрыта мокрым полотенцем и тонкой выделанной кожей поверх. То есть не просечет нежную шкурку на пятой точке и не изувечит внутренние органы. Просто очень больно и обидно. А дамочка-экзекутор хороша! Сильная, разозлена до состояния холодного бешенства, черные волосы дыбом, даром что в две толстенные косы уложены, глаза горят. Фигура просто великолепна, насколько я понимаю.

      Сопровождающие, что интересно, столпились на носу и отвернулись. Охрана и гребцы, что ж они расслабились то? Впрочем, мне это удобнее.

      По воде скользнул туман, поднялся на каюк, и скоро люди счастливо спали, чему-то улыбаясь. И даже наказуемая перестала визжать и ослабла на скамье.

      – Айгуль! – шпицрутен улетел в воду, а дамочка принялась приводить в чувство девчонку. Как сейчас вижу, совсем молоденькую, максимум лет тринадцати. Впрочем, здесь в таком возрасте вовсю замуж выдают.

      – Да спит она, чадо твое, спит. – Я одним прыжком оказался на каюке, рядом с матерью-дочерью. Вблизи четко вижу родство, похоже, я в семейные разборки вмешался ненароком.

      Впрочем, дама не стала долго рассусоливать, а попыталась сначала пристрелить меня, потом ткнуть кинжалом в живот и делала все это с немалой сноровкой, показывая весьма высокий класс во владении оружием.

      – Ну не надо нервничать, нервные клетки не восстанавливаются. – Я сбил ладонью пулю в сторону, от кинжала уклонился и перехватил запястье хозяйки каюка, потом другое. Принял удар коленом на бедро и, наконец, прижал женщину к переборке. Ух, тигрица! Вроде поймал.

      Но меня тут же попытались укусить, причем весьма успешно. Ну ладно, пусть кусает, не жалко. Но возбуждающе, надо признать. И потому я в ответку слегка укусил сам. За высокую