Стрелы ярости. Энтони Ричес

сальто вполоборота. Из шеи у него торчала стрела – это была цена, которую он заплатил за возможность подняться для броска.

      Краем глаза Марк заметил движение: примерно сотня варваров выбежала из-за внутренней стены форта справа от него, размахивая мечами и топорами, и с дикими криками набросилась на атакующих. Защитники крепости без всякой жалости прорубили себе дорогу среди безоружных соплеменников: зная, что тем было предложено заслужить свободу в бою, они не собирались рисковать, выясняя, на чьей стороне те намерены сражаться. По какой-то причине защитники направили все свои силы на отражение атаки тунгрийцев. Расчет на то, что ауксилии взломают первую линию обороны крепости, а основную тяжесть сражения возьмут на себя когорты легиона, явно не оправдался. Увидев атаку варваров, Дубн вышел вперед и, преодолевая минутное замешательство, скомандовал:

      – Построиться в шеренгу!

      Бо€льшая честь Девятой центурии уже прошла в ворота, и в считаные мгновения солдаты образовали сплошную стену щитов между первым и вторым частоколами. Другие центурии встали плотным строем в тылу, в узком пространстве между двумя стенами. Волна нападающих налетела на них, колотя по щитам мечами и топорами, но тунгрийцы успешно сдержали натиск. Они умело наносили противникам убийственные удары, целясь в горло, живот или пах. Марк, зажатый позади шеренги, вытянул шею, пытаясь увидеть, что происходит за спинами разъяренных защитников крепости. Он заметил, что тот самый здоровяк, который первым из пленных варваров бросился в ворота, встал на ноги в десятке шагов от последнего вражеского воина. Судя по красной полосе на лбу, кто-то из защитников крепости свалил его на землю, не потрудившись удостовериться, что удар вывел врага из строя до конца сражения. Громко крича, здоровяк указывал на что-то, скрытое от Марка изгибом внутренней стены; за шумом битвы нельзя было разобрать ни слова. И тут внезапно Марка осенила догадка.

      – Следующие ворота!

      Он повернулся к Дубну, указывая за спины варваров, толпившихся по ту сторону стены из сомкнутых щитов.

      – Вторые ворота открыты! Дай мне десять человек! Живо!

      Марк вложил длинный обоюдоострый меч-спату в ножны и, сдвинув щит в сторону, ловко вскарабкался по деревянной лестнице, ведущей на стену. Мысль, что воины, яростно набрасывающиеся на тунгрийские щиты, оставили незащищенным проход в самое сердце крепости, подхлестывала его. Взобравшись на узкую площадку на стене, Марк бросил беглый взгляд на залитые светом заходящего солнца боевые штандарты легиона, основные силы которого толпились на другой стороне горы в ожидании сигнала к наступлению. Он поднял вверх скрещенные кулаки – условный сигнал сирийским лучникам, означающий, что стена захвачена и надо прекратить стрельбу. Центурион лучников помахал ему в ответ и скомандовал своим людям «отбой».

      На площадку поднялся еще один солдат, смутно знакомый по тем временам, когда Марк командовал Девятой центурией. Их взгляды