Расщепление. Антон Мамон

разумеется, носит риторический характер. Доктора делают свою работу, а толпы художников, поэтов и фотографов – свою. Иногда их пути пересекаются.

      – Ну че, как тебе Карпов? Правда, хорошка? – не успев переступить порог, спросила Марина.

      По кабинету разошелся горький дух табака. Егожина, не отрываясь от чтения, распахнула форточку и презрительно фыркнула:

      – Потехина, ты на сигары перешла? Вонь страшная!

      – Ну чего ты ругаешься! Подумаешь, курнула с запасом… Может, у меня стресс! Не каждый день к нам привозят фотомоделей! – прихрюкнула от смеха коллега, усаживаясь на старенький диван.

      – Попытка суицида?! – удивленно воскликнула Даша, дочитывая историю болезни.

      – То-то и оно! Собрал все таблетки в доме, заперся в ванной и сожрал, собака! Благо, там девчонка вовремя спохватилась – поняла, что он не отвечает, и подняла крик! Сосед дверь топором вырубал, еле откачали…

      – Он как-то объяснил свой поступок?

      – Дарюш, ну ты что, первый день замужем? Стандартная чухня про голос, который его мучал круглыми сутками… Все как всегда! – отмахнулась Марина и, облизав палец, принялась листать свою книжку со сканвордами в поисках нетронутой страницы.

      – Очень и очень странно… – пробубнила Даша. – Не похож он на шизофреника.

      – Это еще почему? – недоверчиво скривилась Потехина.

      – Сама знаешь, их за версту видать. Тут что-то другое! Даже интересно стало разобраться…

      – Ой, лисааа… – пропела Маринка. – Так и скажи, что понравился! Жених-то завидный, богатый, со многими звездами знаком!

      – Я гляжу, ты времени зря не теряла!

      – А то! Все скандалы, интриги и расследования в больнице на мне! – довольно заявила Марина, вынимая конфету из сумочки.

      – Ой, Потехина… Мне бы твои заботы! – вздохнула Даша. – Ты когда домой?

      – Через часок. А ты? – почти на автомате уточнила коллега, с головой погрузившись в разгадывание слов.

      – Я сегодня Катерину Андреевну подменяю, дежурю в ночь. У нее с ребенком беда какая-то, температура под сорок.

      – Ну что сказать, крепись, боевая подруга! А еще – молись, чтоб ночь прошла спокойно…

      – Кхм… А что такого может случиться? – недоверчиво вскинув бровь, поинтересовалась Егожина.

      – Да что угодно! Это же дурдом! – внезапно расхохоталась Маринка, отбросив в сторону сканворды. – Пойду-ка, еще курну…

      Даша промолчала в ответ. Странным образом ее мысли были увлечены необычным пациентом. Раньше такого не случалось, посему нынешнее состояние пугало. Егожина не была одним из тех врачей, что воспринимают пациентов лечебницы как безмозглое стадо овец, за которым надобно следить, возвращая отбившихся и наказывая непокорных. Неподвластная профессиональной деформации, девушка старалась сопереживать тем, кому не посчастливилось лишиться разума. О ее добросердечности и отзывчивости коллеги слагали легенды… А еще, в шутку называли Матерью Терезой.

      В