Белый зной. Сандра Браун

сын слушал не только меня. Мне неприятно говорить о нем плохо, но я всегда называл черное черным. Я могу быть честным, говоря о характерах моих детей. Дэнни был слабаком.

      Хотя Бек не стал возражать, он сам никогда бы не использовал слово «слабый», чтобы описать характер Дэнни. Благодарение богу, он никогда не впивался сразу в горло, как его отец и брат – или как сам Бек, кстати. Но и у мягкости есть свои преимущества. Мягкий человек не обязательно слабый. Дэнни очень быстро во всем разбирался и понимал, где проходит граница между добром и злом.

      Бек размышлял о том, не послужили ли высокие моральные принципы причиной гибели Дэнни.

      Хафф последний раз затянулся и загасил сигарету.

      – Мне пора вернуться к гостям.

      Оба встали, и Бек сказал:

      – Вчера вечером я положил папку на стол в вашей спальне. Вероятно, у вас не было возможности заглянуть в нее.

      – Нет. А что там?

      – Я просто хотел, чтобы вы просмотрели ее. Мы можем поговорить об этом позже.

      – Хотя бы намекни.

      Бек знал, что о бизнесе Хафф готов говорить всегда, даже в день похорон сына.

      – Вы слышали когда-нибудь о человеке по имени Чарльз Нильсон?

      – Не припоминаю. А кто он?

      – Адвокат профсоюзов.

      – Ублюдок.

      – Это определенно синонимы, – криво улыбнулся Бек. – Он написал нам письмо. Копию я положил в папку. Мне необходимо знать, как вы хотите, чтобы я ему ответил. Это не срочно, но ответить надо. Так что не ждите слишком долго, просмотрите письмо.

      Они вместе пошли к двери.

      – Этот Нильсон, что он за адвокат?

      Бек замялся, но, когда увидел, что Хафф начинает сердиться, махнул рукой, словно говоря «я сам этим займусь».

      – Он делает репутацию в другой части страны, – ответил Бек. – Но мы сможем справиться с ним.

      Хафф похлопал его по спине.

      – Я доверяю тебе на все сто. Кто бы ни был этот сукин сын и кем бы себя ни мнил, от него только воспоминание останется, когда ты с ним закончишь.

      Хойл открыл дверь. Через широкий холл они видели непарадную гостиную с высокими окнами, которую Лорел превратила в оранжерею. Там росли папоротники, орхидеи, фиалки и другие тропические растения. Комната была не только ее гордостью и радостью, а предметом гордости Клуба садоводов Дестини, председателем которого Лорел была несколько лет подряд.

      После ее смерти Хафф нанял специалистов из Нового Орлеана, которые приезжали в Дестини раз в неделю, чтобы ухаживать за растениями. Он хорошо им платил, но не забыл пригрозить судебным иском, если хотя бы одно из растений погибнет. Оранжерея оставалась самым красивым помещением в доме, но туда почти никто никогда не заходил.

      А теперь там за пианино спиной к ним сидела Сэйри, опустив голову к клавишам.

      – Ты сможешь убедить Сэйри поговорить со мной, Бек?

      – Я едва убедил ее поговорить со мной.

      Хафф подтолкнул его вперед.

      – Постарайся еще раз.

      – Мы не могли бы начать с чего-нибудь полегче? – через плечо спросил Бек. – С