Из ниоткуда в никуда. Александр Бушков

и называется: «Мы еще побарахтаемся». Хелльстадские наблюдательные системы, как и системы ларов, на территории Горрота не действуют – но если оружие ларов в Горроте бессильно, то хелльстадское действует исправно. И «Рагнарок», и Золотая Щука и побывали там, и оружие пускали в ход, и ушли незамеченными.

      Что ж, если не будет другого вывода, если окажется, что дальше бездействовать просто нельзя, придется рассекречиваться. Расконспирироваться. «Дорожные знаки» – это, конечно же, какая-то сложная система, быть может, как раз и накрывающая Горрот этакой «шапкой-невидимкой». Любая сложная техническая система, охватывающая целую страну, просто обязана иметь единый центр управления, это вам скажет любой инженер. И есть сильные подозрения, что этот центр как раз и расположен в «запретном дворце», чтобы был под рукой. А возможно, там что-то еще, не менее интересное.

      Дюжина Золотых Драконов над дворцом – и от тех загадочных зданий камешка не останется. А вот потом… Потом невозможно предугадать, как сложатся отношения с Канцлером, обнаружившим вдруг, какой боевой благодатью Сварог располагает. И наплевать. Главное, не будет той жуткой войны, которая может развернуться. Тут уж собственные удобства – на десятом плане…

      Если смогла наблюдать Щука, значит…

      – Мяус, – сказал Сварог. – Сколько потребуется времени, чтобы изготовить… ну, скажем, пятьдесят Золотых Шмелей?

      Почти без промедления Мяус ответил:

      – Около полутора часов, государь.

      – Отлично, – сказал Сварог. – Немедленно отдайте распоряжения. Когда они будут готовы, в общий поиск их не включайте. Вечером я им дам конкретные задания и укажу маршруты.

      – Будет исполнено, ваше величество.

      Даже не разведка боем – крохотное подобие коей выполнила Щука. Просто разведка. Если все пройдет гладко…

      Он подхватился с дивана, услышав в компьютерном зале визг Литты. Кинулся туда, не успев ни о чем подумать.

      Когда он ворвался в компьютерный зал и добежал до дальнего его края, Литта уже не визжала. Ничего страшного с ней не происходило, наоборот – откинувшись в кресле, блаженно улыбаясь, она наполняла свой бокал. Встретив взгляд Сварога, нимало не смутилась, долила золотистого вина почти до краев, с большой сноровкой осушила, кивнула на экран:

      – Вот, господа мои, извольте получить. Амель, граф Брашеро. Собственной поганой персоной.

      И стала наливать себе снова. Сварог ей не препятствовал. Они с Элконом, стоя за ее спиной плечом к плечу, разглядывали фотографию мужчины лет сорока с небольшим. У Сварога отчего-то создалось впечатление, что этого человека он уже видел, хотя такого не могло быть. Просто, надо полагать, Литта очень точно описала то в лице, что Асверус в одном из стихотворений о статуе древнего владыки поименовал «надменный пламень».

      Да, действительно… Красивое, жесткое и волевое лицо человека, убежденного, что все остальные – глина, из которой можно лепить все, что угодно. Те трое, сразу видно, гораздо жиже. А это – несомненный главарь,