Конец и вновь начало. Популярные лекции по народоведению. Лев Гумилев

история этническая; этногенез – история происхождения и исчезновения этносов. Но так как происхождение и исчезновение этносов – во-первых, процесс, который до нас вскрыт не был, во-вторых, процесс, который мы должны вскрыть, то нам нужно иметь тот материал, тот архив сведений, отталкиваясь от которого мы подойдем к решению нашей проблемы. А таковым является история событий в их связи и последовательности.

      Так, но что считать «событием» применительно к этнической истории? С банальной позиции вопрос не заслуживает ответа. Но вспомним, что так же очевидны такие явления, как свет и тьма, тепло и холод, добро и зло. Обывателю все ясно и без оптики, термодинамики, этики. Но поскольку мы вводим понятие «событие» в научный оборот, то следует дать дефиницию, то есть условиться о значении термина.

      Однако здесь таится еще одна трудность: нам надлежит применять термин в том же значении, что и наши источники – древние хронисты. Иначе чтение их трудов станет чрезмерно затруднительно, а часто и бесперспективно. Зато, научившись понимать их способ мысли, мы получим великолепную информацию, усваиваемую читателем без малейших затруднений.

      Легче всего определить понятие «событие» через понятие «связи». Рост и усложнение этноса представляется современникам нормой, но любая потеря или раскол отмечаются как нечто заслуживающее особого внимания, то есть событие. Но коль скоро так, то событием именуется разрыв одной или нескольких связей либо внутри этноса, либо на границе его с другим этносом. Последствия разрыва могут быть любыми, иной раз весьма благоприятными, но для теоретической постановки проблемы это не имеет значения. Так или иначе, событие – это утрата, даже если это то, от чего полезно избавиться.

      Значит, этническая история – наука об утратах, а история культуры – это кодификация предметов, уцелевших и сохраняющихся в музеях, где они подлежат каталогизации. В этом основная разница этих двух дисциплин, которые мы впредь смешивать не будем.

      События истории известны нам с того момента, когда письменные источники стали излагать события связно во всей Ойкумене или, по крайней мере, в Старом Свете. Если мы будем забираться в более глубокую древность, с этим неизбежно будет связана аберрация дальности, расплывчатость или исчезновение границ событий. Как следствие – мы будем выдумывать вместо того, чтобы изучать. Этого надо избежать, потому что выдумать почти никогда нельзя адекватно действительности. Но надо избегнуть и аберрации близости – некорректируемых ошибок преувеличения. Современные этнические процессы не завершены, сказать, как они пойдут дальше, мы не можем. А устанавливать закономерности, что является нашей целью, мы можем только на законченных процессах.

      Поэтому мы возьмем тот самый средний период, где факты известны, соразмерность их очевидна, достоверность их установлена двухтысячелетним изучением первоклассных историков, работавших до нас, и используем этот средний период как образец, на базе которого мы будем