Французская волчица. Морис Дрюон

лорд Мортимер, со всей присущей мне чистосердечностью и прямотой я спрашиваю вас: хотите ли вы присоединиться ко мне?

      Роджер Мортимер выпрямился в кресле; его лицо слегка помрачнело, а веки наполовину прикрыли серые глаза. Уж не предлагают ли ему, словно мелкому вассалу или неудавшемуся авантюристу, случайно оказавшемуся здесь, командовать отрядом из двадцати рыцарей? Тогда это предложение простая милостыня!

      Граф Валуа впервые принял Мортимера, так как все время был занят то делами в Совете, то приемами иностранных послов, то поездками по королевству. Наконец-то Мортимеру удалось увидеть этого человека, правившего Францией, человека, который как раз сегодня возвел в канцлеры одного из своих подопечных, Жана де Шершемона,[20] и от которого сейчас зависела судьба Мортимера; безусловно, теперешнее положение Мортимера было завидным для бывшего узника, приговоренного к пожизненному заключению, но в то же время тягостным для столь знатного сеньора: он, изгнанник, должен просить и ждать, не предлагая ничего взамен.

      Встреча состоялась во дворце короля Сицилии, который Карл Валуа получил в дар от своего первого тестя, Карла Неаполитанского Хромого, в качестве свадебного подарка. В огромном зале, отведенном для аудиенций, дюжина оруженосцев, придворных и писцов, разбившись на маленькие группки, шептались между собой, поглядывая в сторону своего господина, который, словно настоящий монарх, принимал посетителей, восседая в кресле, вернее, на троне с парчовым балдахином. Его высочество Валуа был одет в просторный домашний наряд из голубого бархата, расшитого латинскими буквами V и лилиями, с большим вырезом спереди, что позволяло видеть меховую подпушку. Руки его были усыпаны перстнями, с пояса на золотой цепочке свисала выгравированная на драгоценном камне личная печать; голову венчал бархатный колпак, схваченный золотым чеканным ободком, нечто вроде короны для неторжественных случаев. Рядом, опираясь о спинку трона, стоял старший сын Карла Валуа – Филипп, жизнерадостный, статный здоровяк с огромным носом, а сбоку сидел на табуретке, вытянув огромные сапожищи из красной кожи, зять Карла – Робер Артуа. В камине пылал целый ствол дерева.

      – Ваше высочество, – медленно произнес Мортимер, – если помощь первого среди баронов Валлийской марки человека, который управлял королевством Ирландия и командовал во многих битвах, может быть вам полезна, я с готовностью окажу ее во имя защиты христианства, и уже сейчас вы можете располагать мною.

      Валуа понял, что его собеседник человек гордый: говорит он о своих ленных владениях в Валлийской марке так, словно они все еще принадлежат ему, – и что привлечь его на свою сторону можно лишь обходительным обращением.

      – Я счастлив, барон, – сказал он в ответ, – видеть, что под знамя короля Франции, вернее, под мое знамя – ибо уже сейчас решено, что мой племянник будет по-прежнему управлять королевством, в то время как я возглавлю Крестовый поход, – так вот, повторяю, счастлив видеть, что под мое знамя собираются виднейшие суверенные

20

…возвел в канцлеры одного из своих подопечных, Жана де Шершемона… – 19 ноября 1323 г. Жан де Шершемон, сеньор де Венур из Пуату, каноник собора Парижской Богоматери, казначей Ланского собора, уже был канцлером в конце царствования Филиппа V. Карл IV, взойдя на престол, заменил его Пьером Родье. Но граф Карл де Валуа, чье благорасположение он, видимо, сумел приобрести, вновь назначил его в этот день на прежнюю должность.