Зверолов. Александр Рудазов

они явно радовались. Их потешало, как он корчится.

      Троост же понятия не имел, что делать. Инф по этому поводу молчал – земляне собрали еще очень мало сведений о физиологии йогранов и почти ничего не знали об их болезнях. Что вообще происходит? Инфаркт? Инсульт? Эпилепсия? Скмальдхен очень стар – может, просто пришел его час?

      От йоалков помощи ждать не приходилось. Они… смеялись. Стараясь не глядеть в их сторону, Троост подхватил трясущегося охотника под руки и поволок по тропе. Он надеялся, что успеет найти кого-нибудь, кто сможет, а главное – захочет помочь.

      Но он не успел. К тому времени, когда Троост достиг городских ворот, Скмальдхен уже не дышал.

      И все, кого он встречал, отнеслись к этому равнодушно. Городская стража лишь велела проходить быстрее, не задерживаться. Редкие ночные прохожие только лениво скользили взглядами. И даже дочь Скмальдхена!.. даже родная… хотя приемная, но это не важно. Когда Троост сообщил ей о произошедшем и принес свои соболезнования, она только пожала плечами.

      – Со всеми однажды это произойдет, – сказала девушка и попросила помочь перенести отца в его дом.

      Никакой скорби, никакой печали – даже легкого огорчения незаметно.

      Троост уже знал, что семейные отношения йогранов мало похожи на человеческие. Браки заключаются по договоренности, своих детей йограны отдают в чужие семьи, а сами воспитывают приемных. И все же такая черствость его покоробила.

      К тому моменту, когда Троост и дочь Скмальдхена принесли покойного домой, тот успел окоченеть и даже высохнуть. Словно египетская мумия. Дочь велела положить тело в кладовую – холодную комнату без единого окна – и ушла, сказав, что завтра состоится кремация.

      А Троост остался. Он сидел в темноте, переключив зрение на инфракрасное, смотрел на мертвого йограна и думал, насколько же все-таки переменчива судьба. Вот еще только что все было хорошо – и вот уже все хуже некуда. Йунглюля нет и уже явно не будет. Проводник внезапно умер. Послезавтра надо сдавать экзоскелет… хотя уже завтра.

      Тут как раз напомнила о себе и комендант станции. На визоре Трооста появилось ее лицо, и недовольный голос известил:

      – Троост, у вас заканчивается время. Вы поймали свое животное?

      – Нет. И вряд ли поймаю. У меня тут форс-мажор… мой проводник скончался.

      – Что?! Что случилось, Троост?! Надеюсь, вы не имеете к этому отношения?! Правила…

      – Естественная смерть, насколько я могу судить, – перебил Троост. – Просто старость.

      – Тогда ладно, – мгновенно успокоилась Хауг. – Если вас больше ничего не держит, возвращайтесь. Беллини тут совсем испереживался.

      – Вы же обещали мне шесть дней, – напомнил Троост. – У меня есть еще сутки.

      – Вы же сами сказали, что уже не успеете.

      – Тогда я хотя бы провожу этого че… йограна.

      – Что вам до него? – удивилась Хауг.

      – Он был моим коллегой.

      Этот аргумент Хауг поняла и приняла. Она согласилась подождать еще сутки. Но завтра на рассвете Троост и его