Если б не было тебя. Диана Машкова

негде жить и нечего есть. Куда сунешься с приплодом? Себе на хлеб и то заработать не сможешь. Не говоря уж о том, чтобы пристроиться к какому-нибудь мужику с жилплощадью под теплый бок.

      К несказанному облегчению Кати, дверь наконец открылась, и в ординаторскую вошел заведующий отделением Николай Николаевич. Крепкий такой, видный мужчина. С большими надежными руками, покрытыми жесткими волосами. Однажды Катьке повезло, попала в его дежурство – сама не поняла, как родила под чутким контролем. Раз-два, и готово. Он только ласково приговаривал: «Давай, Катюха! Трудись, родная». Хороший человек.

      – А-а, уже здесь? – Николай Николаевич бросил на родильницу усталый взгляд. – Василиса, кончай с ней церемониться. Бесполезно. Там еще двое ребят появятся с минуты на минуту. Будь другом, сходи, посмотри.

      – Но как же с женщиной быть?

      – Выдай бланки, пусть пишет, что хочет. На имя главного врача, – напомнил Николай Николаевич, уже обращаясь к Кате.

      – Знаю. – Она торопливо кивнула.

      – Причину отказа укажи.

      – Я помню. Нет возможности содержать материально. Усыновление разрешаю.

      – Вот видишь, Василиса Петровна. – Заведующий отделением упал в свое кресло и прикрыл глаза. – Мамаша у нас грамотная.

      Молодая врач торопливо вышла за дверь. А Катька, высунув язык, аккуратно, школьным круглым почерком, выводила красивые буквы. Старалась не наделать ошибок – не хотелось позориться.

      – Ребенка-то как назовешь? – протянул Николай Николаевич, не открывая глаз.

      – Другие пусть называют.

      – Все равно первое свидетельство мы будем оформлять.

      – Мне-то что…

      – Ладно, – Николай Николаевич оживился, сел ровнее и несколько секунд задумчиво смотрел в потолок, – пусть будет Андреем! Хорошее имя. Мужественное.

      Катька только недовольно повела плечом, словно не желала ничего слышать. И продолжала корпеть над буквами.

      – Тебе самой-то сколько лет? – спросил вдруг Николай Николаевич ни с того ни с сего.

      Катька на мгновение задумалась. Она время от времени забывала свой возраст: иногда казалась себе столетней старухой, а иногда – подростком.

      – Двадцать пять.

      – Как и моей дочери. Ужас… И что, некому было помочь? Ни родственников, ни друзей?

      – Нет.

      – Сколько пытаюсь добиться, – он тяжело вздохнул, – чтобы построили центры помощи неимущим матерям с детьми. Не понимают.

      – Что за центры? – спросила Катька из вежливости, чтобы не обижать хорошего человека.

      – Дома, в которых можно бесплатно жить. Общими усилиями воспитывать детей. И учиться, получать профессию. Это же выгоднее, чем содержать детские учреждения! Женщины постепенно смогут сами себя обеспечивать. И будут рядом с родными детьми.

      – Не знаю, – Катька удивленно посмотрела на седого мечтателя, – я бы в такой дом не пошла.

      – Почему?

      – Не