Дракон восточного моря. Книга 2: Крепость Теней. Елизавета Дворецкая

прямо на сэвейгов.

      – Богиня Банба! Священная мать! Банба с нами! – кричали улады, и Торвард, услышав имя матери-покровительницы острова, их понял.

      Кровь рига Минида, пролитая на поле битвы, послужила жертвой и вызвала на помощь саму богиню. От уладской дружины уже мало кто оставался, но один удар исполинского меча опрокинул сразу двоих сэвейгов, и кровь брызнула прямо в лицо Торварду.

      И он словно проснулся: его глаза вспыхнули, из груди вырвался крик яростной радости, и он бросился навстречу великанше, будто всю жизнь мечтал об этой встрече. Подхватив с земли копье, он метнул его прямо в лицо Банбе, и она едва успела прикрыться щитом, а Торвард уже оказался возле ее ног и ударил мечом по бедру. Великанша в ответ взмахнула мечом, и Торвард отпрыгнул. Но только для того, чтобы снова нанести удар.

      Домочадцы Аскегорда как о диковине, бывало, рассказывали, что их молодой конунг может прыжком с места, без разбега, достать до потолочной балки в гриднице – и даже сам Торвард иной раз, подвыпив и развеселившись, показывал это любопытным гостям, прыгал с места вверх и предъявлял потом ладонь с отпечатком потолочной копоти. Как и все развлечения подобного рода, это была не просто забава и не просто бахвальство своей ловкостью и силой – в бою все эти способности находили применение. Вот и сейчас Торвард в прыжке несколько раз достал великанше мечом до плеч, до груди и даже до шеи, но она не давала ему вонзить меч достаточно глубоко, чтобы нанести серьезную рану.

      В первые мгновения опешив при виде чудесной и внушающей ужас фигуры, фьялли, когда их вождь вступил в бой, тут же опомнились и с криками, призывая на помощь Тора и Одина, устремились вперед. Даже самые рослые из них едва доставали головами до пояса богини острова, но никто не испытывал страха, наоборот, всех воодушевила возможность такого небывалого подвига. Банба крушила направо и налево своим огромным мечом, который был длиннее человеческого роста, отмахивалась щитом, на котором несколько фьяллей свободно могли бы улечься, но, по правде сказать, оказалась скорее сильным и яростным воином, чем умелым. А фьяллям пригодилась их знаменитая выучка, которая делала воина не только сильным в бою, но и подвижным. Отпрыгивая и уклоняясь от меча Банбы, каждый готов был снова и снова нападать на нее и бить в любое доступное место. Богиня уже истекала кровью, всю нижнюю половину ее тела покрывали бесчисленные раны, и в ее криках слышалось не меньше боли и досады, чем ярости. Но она не отступала и продолжала косить противника своим мечом, как траву косой.

      В дружине Торварда уже насчитывалось не меньше половины раненых, и многие тела лежали неподвижно, но ни один из уцелевших не мог отвлечься, чтобы помочь товарищам. Единственное преимущество фьяллей перед божественной противницей состояло в их численном превосходстве: они нападали со всех сторон одновременно и только так ухитрялись наносить ей повреждения.

      У самого Торварда левое плечо тоже было залито кровью, из-за чего