Варяжский сокол. Сергей Шведов

Здесь в основном звучали здравицы на разных языках, и прежде чем услужливые толмачи успевали их перевести, собравшиеся за столом франкские вожди умудрялись по два раза осушить кубки. Граф Гийом сдержал слово и представил князю Трасику своего нового знакомца гана Карочея. Послу кагана Тургана давно перевалило за тридцать, но живости характера он не потерял. Хитроватые глаза его с интересом смотрели на князя ободритов. Из разговоров выяснилось, что ган Карочей не славянин, а скиф. Правда, чем скифы отличаются от славян, он объяснить собеседникам так и не смог.

      – Прежде было много различий, а ныне все смешалось, – махнул рукой степной ган, – и язык ныне общий, и боги.

      – Так ведь ты иудей, – поймал его на противоречии Гийом.

      – Бога Яхве я, безусловно, чту, – скорчил скорбную мину Карочей и тут же подмигнул собеседникам хитрым глазом, – но и славянских богов не забываю. Дело это не хлопотное, а душе покойней.

      – Разумно, – кивнул головой граф Гийом, принявший вроде бы христианство, но особого рвения в новой вере не проявлявший.

      – А зачем к нам пожаловали? – спросил Трасик. – Это ж какой путь вам пришлось проделать!

      – И не говори, князь, – всплеснул руками Карочей. – Кабы знал, что столько мытарств на этом пути приму, с места бы не двинулся. Северный путь нам перекрыл князь Гостомысл Новгородский, пришлось пробираться через Византию. И нельзя сказать, что путь тот опасный, но уж больно накладен. Всем платить надо. Благо нас каган златом снабдил, а для купцов тот путь сущее разорение. Если бы император Людовик укротил ругов, то это пошло бы на пользу и вам, и нам.

      – Легко сказать, – хмыкнул граф Гийом. – У кагана Славомира одних ротариев больше десяти тысяч. Добавь еще племенные и городские ополчения. Такую силу даже императору Людовику не одолеть.

      Трасик с саксом был согласен. Уж коли великий император франков Карл не рискнул связываться с каганом ругов, то его сыну и внукам, находящимся в вечных раздорах, и вовсе с ним не совладать. Хитры эти рахдониты, если решили чужими руками жар загрести. Только ведь на Людовика Тевтона где сядешь, там и слезешь. Он только по виду выглядит юным и простоватым, а умом никому не уступит.

      – По слухам, у вас в Хазарии разразилась нешуточная война? – пристально глянул в глаза скифу Трасик.

      – Это откуда у тебя такие сведения, князь? – удивился Карочей.

      – К кагану Славомиру прибыл боярин с юга, по имени Драгутин, он и сказал.

      – Шатун! – воскликнул громко ган, чем привлек к себе внимание пирующих. – Быть того не может!

      – За что купил, за то и продаю, – усмехнулся Трасик. – А чем так страшен боярин Драгутин?

      – Драгутин – лютый враг Тургана, – нехотя ответил Карочей, взявший наконец себя в руки. – Это он подбивает русаланов к бунту против кагана.

      Неприятности, выпавшие на долю хазарского кагана, оставили князя Трасика равнодушным, у него и своих забот хватало. Взять хотя бы братичада Сидрага, который спит и видит себя