Теодосия и изумрудная скрижаль. Робин ЛаФевер

папа побагровел, как только увидел инспектора Тарнбулла, и готов был ринуться на него, как разъяренный бык, но инспектор улыбнулся и очень вежливо сказал:

      – Доброе утро, Трокмортон. Здравствуйте, миссис Трокмортон. За нами послал ваш ночной сторож. Он заметил какого-то подозрительного человека, который забрался к вам в музей. Обычно я поручаю такие мелкие дела своим констеблям, но, учитывая то, что происходило здесь у вас несколько недель назад, решил приехать и взглянуть сам.

      Незваный гость! Я сразу же взглянула на стену, возле которой во время последнего визита инспектора стояли мумии, но на этот раз там ничего не было.

      Папа сменил гнев на милость, его лицо снова приняло нормальный цвет.

      – Где он? – спросил он инспектора.

      – Прошу вас сюда, сэр, – ответил Тарнбулл и повел нас по коридору к подсобке. Дверь в подсобку охраняли двое констеблей. Я сразу же подумала об Изумрудной табличке. Может быть, Стилтон нарушил обещание и рассказал о ней Троули, и Гроссмейстер Ордена Черного Солнца сам явился сюда за ней прошлой ночью?

      – Открывайте, – приказал Тарнбулл своим констеблям.

      Они открыли дверь и отступили в сторону. Я ахнула. На полу подсобки, в окружении ведер и швабр, сидел, скрестив ноги, человек, и это был не кто иной, как…

      – Ови Бубу? – вырвалось у меня.

      Взрослые дружно уставились на меня шестью парами своих глаз.

      – Вам знаком этот человек, мисс? – спросил Тарнбулл.

      – Откуда, черт возьми, ты знаешь его, Теодосия? – одновременно с ним спросил папа.

      – Это фокусник, – ответила я, переводя взгляд с инспектора на папу и обратно. – Он выступает в театре Альказар. Я видела его лицо на афише.

      – А что вы делали в этом районе города, юная леди? – строго спросила мама.

      Знаете, иногда мама и папа очень не вовремя начинают изображать из себя заботливых родителей.

      – Разве не важнее спросить, что он здесь делает? – спросила я, пытаясь отвлечь от себя внимание.

      – Да, – согласился папа, оборачиваясь к сидящему в подсобке старому египтянину. – Что вы здесь делаете?

      Ови Бубу медленно поднялся на ноги. Один из констеблей предупреждающе поднял вверх свою дубинку, но фокусник и не думал нападать на кого-либо. Вместо этого он сложил руки перед грудью и отвесил низкий поклон.

      – Прошу прощения за свое вторжение. Просто я искал место, где можно переночевать.

      – Это так? – спросил Тарнбулл, пристально глядя на Флимпа. – Вы не нашли никаких украденных в музее предметов, когда обыскивали его?

      – Нет, сэр, не нашел. Но с какой стати этот человек должен ночевать в музее? Других мест, что ли, нет?

      Я не стала говорить, что сам Флимп тоже дрыхнет в музее каждую ночь, вместо того чтобы дежурить.

      – Хорошо, – буркнул Тарнбулл и повернулся к фокуснику. – Отвечайте, зачем вы здесь оказались?

      Ови – или правильнее было бы назвать его мистер Бубу – еще раз поклонился и сказал:

      – Я собирался провести ночь в парке…

      – Это называется бродяжничеством,