Железное сердце. Дженнифер Доннелли

хорош собой, а за красоту людям прощают многое. Во всем дворце наверняка не было ни одной женщины, не влюбленной в принца Хаакона. Вот и Софи немножко влюбилась, хотя не хотела признаваться в этом даже себе.

      Между тем во двор продолжали прибывать всадники. Скоро за ними последовали конюхи и собаки. Софи показалось, что она слышит голос фельдмаршала королевы, который и на охоте не говорил, а рявкал, словно в бою. Хаакон и Родриго оглянулись и стали жестами подзывать кого-то из верховых. Пока они были заняты, Софи различила другой звук, настолько непохожий на гомон охотничьей компании, что его не перекрывали даже цокот лошадиных подков и громкий голос Хаакона. Это были шаги, торопливые, но шаркающие, словно человек приволакивал ногу.

      – Том? – воскликнула она, обернувшись.

      К ней бежал мальчуган. Он был малорослым для своих лет, застенчивым и неловким.

      – Осторожно, Том! Не спеши так… – начала Софи, но не успела: Том зацепился носком башмака за выступающий камень, споткнулся и упал. Софи наклонилась к нему, чтобы помочь.

      – Теленок неуклюжий, – услышала она чей-то голос.

      – Топить таких надо при рождении. Разве не так поступают с щенятами, последними в помете?

      Том тоже услышал, и его лицо сморщилось. Софи поняла, что жестокие слова причинили ему больше боли, чем ушиб. А женщины, с чьих уст они сорвались, – камеристки королевы, – смеясь, поспешили дальше.

      – Не слушай их, – сказала Софи, стараясь утешить паренька. – Если хочешь узнать, что такое неуклюжесть, погляди на баронессу фон Арним, когда она танцует сарабанду. – Софи кивнула вслед одной из удалявшихся женщин. – Вот уж кто настоящая ослица на льду!

      Том засмеялся, и Софи тоже улыбнулась, однако ее улыбка померкла, когда она увидела разбитые коленки мальчика.

      – Тебе нельзя бегать, – побранила его она. – Сколько раз я говорила?

      Том был похож на тех щенков, с которыми постоянно возился на псарне: несоразмерно длинные ноги и руки, большие ступни.

      Мальчик отбросил со лба пряди волос, которые лезли ему в глаза.

      – Как было не бежать, ваше высочество! Я должен вам сказать!

      – Что сказать? – переспросила Софи.

      – Герцогиня ощенилась! – Герцогиней звали спаниеля, любимицу Софи.

      – Не может быть! – ахнула Софи, и ее глаза радостно сверкнули.

      – Ей-богу! Семерых принесла! И все здоровые, как на подбор, толстенькие, как сардельки, носы курносые, и лапки такие смешные, розовые! Идемте, посмотрим!

      От возбуждения Том так забылся, что протянул принцессе руку. Софи тоже забылась и взяла ее.

      – Ты что творишь? Никак, ты спятил, парень! – громыхнул вдруг чей-то голос. – Как ты смеешь трогать своими лапами принцессу!

      Перед ними стоял фельдмаршал, тот, кому подчинялась армия королевы. Он шагнул к Тому, схватил его за плечо и так встряхнул, что у мальчишки клацнули зубы. А Софи поспешила убрать руку за спину: мол, я тут ни при чем.

      Это был трусливый поступок, и внутри у Софи все сжалось от стыда. Она знала, что должна