Новая Дикая Охота. Рассказы для живых. Макс Фрай

изучи! От этих мыслей Андрею становится по-настоящему весело, подумаешь, великое горе, зря прогулялся, прогулка сама по себе удовольствие, значит, уже не зря, и в этот момент он видит, что на стене, мимо которой проходил сегодня после работы и внимательно разглядывал, решая, в каком месте писать, и стена была совершенно чистая, никаких надписей, это он точно помнит, а теперь на ней нарисовано что-то похожее на придуманные им руны. Или не просто похожее? Точно, они! Андрей какое-то время стоит столбом, тщетно пытаясь понять, откуда взялась эта надпись и понять её смысл, наконец фотографирует рисунок телефоном и идёт домой. А дома, сверившись со своим, условно говоря, алфавитом, видит, что первый значок обозначает «счастливое множество», то есть некое объединение, приносящее радость всем его составляющим, а второй – протяжённое бытие. То есть, – ошеломлённо понимает Андрей, – получается, духи на мною самим придуманном языке написали что-то вроде: «Мы есть».

* * *

      Так в человеческий мир возвращается магия, просто потому что – ну, может. Приходит, когда ей вздумается, и происходит, с кем сама пожелает, ни у кого разрешения не спросив.

      Девчонки

      В половине первого ночи Виле спускается с неба на землю. То есть натурально спускается с неба по верёвочной лестнице, как в мультфильме или кино. Ясно, что на самом деле лестница не то чтобы именно лестница, и сплетена она не из настоящих верёвок, и процесс появления Виле гораздо сложнее, чем просто спуск, но с точки зрения гипотетического неискушённого наблюдателя с нормальным человеческим зрением и достаточно крепкими нервами, это могло бы выглядеть именно так.

      Виле – небожительница, причём по профессии. Она сейчас – дежурный Любящий Взгляд Небес. Это такая работа – влюблённым взглядом сверху на город смотреть. Штука в том, что люди умеют строить, наполнять, украшать, вносить оживление, но не умеют одухотворять. Поэтому без дополнительного любящего взгляда с небес всякий человеческий город остаётся вполне бессмысленным местом, где жизнь, конечно, возможна, но сама себе не мила.

      При этом с неба на землю смотреть тут особо некому – ни с любовью, ни без неё. Строго говоря, здешнее небо это просто заполненное воздухом пространство над поверхностью планеты, там вообще никто не живёт. Но поскольку мироздание милосердно (хоть и на свой, непонятный нам лад), время от времени с неба всё-таки кто-нибудь смотрит – не на все, только на некоторые человеческие города. Их не отбирают по какому-то принципу: на эти города смотрим, на остальные – нет. Просто специалистов катастрофически не хватает, где удаётся закрыть вакансию местными кадрами, там и есть небесный любящий взгляд.

      Дежурным Любящим Взглядом может стать существо какой угодно природы, если оно способно, во‐первых, любить и смотреть, а во‐вторых, в зависимости от своего изначального положения, либо на небо вскарабкаться, либо туда спуститься с каких-нибудь более высших небес и оставаться там достаточно долго, можно