Тот, кто ловит мотыльков. Елена Михалкова

в Зеленограде, снимаю квартиру с двумя девочками, мне ездить сюда близко. Когда пробок нет, добираюсь за тридцать минут. Для Москвы это вообще ни о чем. И никто на тебя не кричит. На меня за восемь месяцев ни разу голоса не повысили. Жанна Ивановна очень добрая, денег подбрасывает иногда, просто так, как бы тайком от сестры, но, кажется, Оксана Ивановна об этом знает. Лев Леонидович всегда здоровается, спрашивает, как дела. Я поначалу ошибалась, путалась от растерянности: начну протирать пыль в его комнате, переставлю всех солдатиков с полок на стол, а потом забываю, где кто стоял. Лев Леонидович любит, чтобы все было на своих местах. В самый первый раз я вообще их всех перемешала. Он меня отыскал и говорит: «Инга, пойдем, я тебе кое-что объясню». А сам смеется. И правда объяснил. Солдатики из разных полков, у них разные мундиры, они должны держаться друг друга. Так объяснял, как будто я совсем тупенькая. – Она вдруг широко улыбнулась. – Нет, я не в обиде, наоборот!

      – Все, что вы расскажете мне о семье ваших нанимателей, останется между нами, – предупредил Макар.

      Она ему не поверила, конечно.

      – Какие отношения у Оксаны Ивановны с мужем?

      Девушка задумалась.

      – Юрий Алексеевич постоянно возится с Леночкой, когда она дома, а не в садике. Она хорошая девочка, но иногда начинает так капризничать, что не уймешь. Захочет что-нибудь и, пока не получит, не успокоится. Моя мама говорит, что это кризис пяти лет. Два раза в неделю он уезжает играть в гольф.

      При слове «гольф» Илюшин напрягся. Где гольф, там клюшки – подходящее орудие для убийства. Клюшкой можно размозжить голову человеку с одного удара. «Странно, что сумка с клюшками нигде не попалась мне на глаза, а ведь я осмотрел все».

      – Раньше Юрий Алексеевич посещал спортивный зал, «Вордкласс», кажется, но в последнее время перестал. Он потянул коленку… или сухожилие? Я не знаю точно. Иногда мы с ним играем в настольный теннис, на заднем дворе есть стол, пятнадцать минут мы гоняем шарик, а потом он каждый раз извиняется, что отнял у меня время. Мне-то в радость! – Она пожала плечами. – Я играла в школе, ходила в секцию настольного тенниса, а тут бесплатно, да на свежем воздухе… Юрий Алексеевич твердит, что не хочет быть эксплуататором. Он учит Леночку, но она маленькая, пока плохо играет, конечно, ему неинтересно. Когда дома, он обычно с книжкой сидит. Читает много.

      – А вот это забавно, – сказал Макар, и девушка взглянула на него с недоумением. – Вы сейчас говорили пять минут, и ни одно ваше предложение не являлось ответом на мой вопрос. Из чего я делаю вывод, что отношения у Баренцевой с мужем из рук вон плохи. А вы выгораживаете симпатичного вам человека, опасаясь, что его обвинят в исчезновении жены.

      Она молчала, и Макар понял, что больше от нее ничего не добьется.

      – Кто ваши родители? – спросил он.

      Удивляясь, она взглядывала неуверенно сквозь густые ресницы, будто прикрываясь веером, и тотчас опускала глаза. «До странности застенчивая девушка, и очень крепко чем-то испуганная». Он чувствовал, что дело не в его вопросах.

      – Мамочка –