Общак. Деннис Лихэйн

одно обстоятельство, которое не позволяет нам заранее оказаться в том баре, куда сольют деньги: дело в том, что даже сам бар узнаёт о прибытии общака всего за несколько часов до того.

      –  Не может быть.

      –  Может. А потом бар может еще полгода не принимать денег. Или взять их снова дня через два. Суть в том, что угадать невозможно.

      Марв поскреб щетину на подбородке.

      –  Угадать невозможно, – повторил он с легким изумлением.

      Они немного постояли в молчании.

      –  Ладно, вспомните что-нибудь еще, – сказал Торрес, – позвоните мне. – Он протянул каждому по визитке.

      –  Есть хоть какой-то шанс, что этих грабителей поймают? – Марв обмахивался визиткой.

      –  О-о, – протянул Торрес, – весьма ничтожный.

      –  По крайней мере, вы хотя бы честный.

      –  По крайней мере, хотя бы один из нас честный. – Торрес рассмеялся громко и резко.

      Марв тоже засмеялся, а затем внезапно умолк, его взгляд сделался ледяным – крутой парень.

      Торрес поглядел на Боба:

      –  Жалко церковь Святого Доминика, правда?

      –  А что с церковью? – спросил Боб, радуясь возможности поговорить о чем-нибудь другом.

      –  Конец, Боб. Она закрывается.

      Боб раскрыл рот, но не смог вымолвить ни слова.

      –  Понимаю, понимаю, – сказал Торрес. – Сам только сегодня узнал. Передают нас приходу Святой Цецилии. Представляете? – Он покачал головой. – А голоса этих парней с оружием не показались вам похожими на голоса кого-нибудь из посетителей бара?

      Боб мысленно был в Святом Доминике. Торрес, подозревал он, любит поиграть с людьми.

      –  Посетителей с такими голосами у нас тысячи.

      –  И как же звучат голоса этих тысяч?

      Боб на секунду задумался.

      –  Как будто они едва оклемались от простуды.

      Торрес снова улыбнулся, на этот раз, кажется, от души:

      –  Похоже, в этом районе у всех такие голоса.

      Спустя пару минут Рарди уже сидел на носилках перед задними дверцами «скорой», женщины-полицейские уехали на патрульной машине, а один из санитаров пытался вынуть из руки Рарди высокую банку «Наррагансетта».

      –  У вас сотрясение мозга, – сказал санитар.

      Рарди отнял у него банку.

      –  Это не от пива.

      Санитар поглядел на Кузена Марва, и тот забрал у Рарди пиво.

      –  Это ради твоего же блага.

      Рарди потянулся за банкой и обозвал Марва «гадом».

      Торрес с Бобом наблюдали за развитием этой маленькой драмы.

      –  Просто балаган какой-то, – заметил Торрес.

      –  С ним все будет хорошо, – сказал Боб.

      Торрес посмотрел на него:

      –  Я о Святом Доминике. Красивая церковь. И мессы там служили как полагается. Никаких групповых объятий во славу Отца Небесного, никакой поп-музыки. – Он окинул переулок безнадежным взглядом жертвы. – Если святые отцы и дальше будут так расправляться с церковью, в итоге от нее останутся только постройки с витражными