Валюта смерти. Юлия Андреева

домой, возможно, туда отвезли ее мама или сестра. Отец не был на похоронах – попал в больницу с сердечным приступом сразу же после известия о катастрофе.

      Себя она помнила только лежащей в постели в их с Димой спальне, с плотно задвинутыми шторами и графином с водой на столе.

      Нет, все это определенно не могло ей привидеться, но как все же ей хотелось, чтобы Димка сейчас оказался дома!..

      Как и следовало ожидать, в ее окнах не было света. Да и откуда ему там взяться, когда она на улице? Зато горели все четыре окна соседской квартиры.

      «Ага, Дима сказал, что Ираида Александровна не только звонила на тот свет, а еще и посещала каким-то образом своего Васечку. Каким? – следовало выяснить. Окна располагающе горели – все четыре в один ряд, ярко, вызывающе, игриво, точно хвалились чем-то перед наводящей привычный мрак и морок ночью.

      У нее – у соседки – наверное, еще оставались черные монеты. Которые она явно еще не успела растратить, как это сдуру уже сделала Аня. О том, что монеты еще у нее, Аня знала каким-то внутренним чутьем. Знала, нет, почти что видела бедную, почти лишенную мебели, но заставленную всевозможными пакетами и тюками квартиру соседки, чувствовала лежащие в полированной тумбочке у изголовья двуспальной кровати монеты, зовущие ее сквозь ночь.

      Нужны ли Ираиде Александровне все эти монеты сразу? – ясно же, нет. Аня сама видела, как вдова распродает семейные ценности. Небось, крепилась до последнего, и вот теперь отдала, за несколько минут разговора с почившим мужем.

      Аня закусила губу и снова посмотрела на соседкины окна, должно быть, эффект повышенной яркости достигался из-за отсутствия занавесок.

      Конечно, сумасбродной соседке ничего не стоило спать и при включенном свете, и тогда визит Ани мог напугать или разозлить ее, но с другой стороны, если Ираида Александровна не спит ночью, скорее всего, будет отсыпаться днем, а значит, Аня в любом случае рисковала нарваться на негатив.

      Впрочем, ей ли удивляться негативу?..

      Приняв решение посетить Ираиду Александровну, Аня вошла в подъезд, и, тяжело вздыхая, поползла вверх на четвертый этаж, останавливаясь после каждого пролета и слушая жалобы собственного сердца. Да, «старость не радость, молодость гадость», еще совсем недавно она взлетала в их с Димой квартиру, и вот теперь ноги предательски тряслись, перед глазами плыли зеленоватые круги. Аня ощущала себя человеком, только что вышедшим из больницы или, возможно, явившимся с того света.

      Вспомнив, что идет к Ираиде Александровне как раз для того, чтобы попасть на тот свет, Аня натянуто улыбнулась, считая ступени, которых с каждым шагом становилось все больше. Причем некоторые из них оказывались высокими, а другие совсем маленькими, так что идти было очень неудобно.

      В какой-то момент бетонная лестница вдруг качнулась навстречу Ане, и она, не желая быть задавленной, попыталась удержать валившиеся на нее ступеньки руками, пребольно стукнувшись лбом.

      Аня лежала, приходя в себя и переводя дух. Должно быть,