Хрестоматия по чтению: 1-4 классы: без сокращений. Коллектив авторов

нами верх. Пороки обыкновенно входят в дверь, а выходят в щёлочку, и потому, если хочешь исправиться, то должен беспрестанно и строго смотреть за собою. Но прощай, пора нам расстаться!

      Алёша, оставшись один, начал рассматривать своё зёрнышко и не мог им налюбоваться. Теперь-то он совершенно спокоен был насчёт урока, и вчерашнее горе не оставило в нём никаких следов. Он с радостью думал о том, как будут все удивляться, когда он безошибочно проговорит двадцать страниц, – и мысль, что он опять возьмёт верх над товарищами, которые не хотели с ним говорить, ласкала его самолюбие. Об исправлении самого себя он хотя и не забыл, но думал, что это не может быть так трудно, как говорила Чернушка. «Будто не от меня зависит исправиться! – мыслил он. – Стоит только захотеть, и все опять меня любить будут…»

      Увы, бедный Алёша не знал, что для исправления самого себя необходимо начать с того, чтоб откинуть самолюбие и излишнюю самонадеянность.

      Когда поутру собрались дети в классы, Алёшу позвали вверх. Он пошёл с весёлым и торжествующим видом.

      – Знаете ли вы урок ваш? – спросил учитель, взглянув на него строго.

      – Знаю, – отвечал Алёша смело.

      Он начал говорить и проговорил все двадцать страниц без малейшей ошибки и остановки. Учитель вне себя был от удивления, а Алёша гордо посматривал на своих товарищей!

      От глаз учителя не скрылся гордый вид Алёшин.

      – Вы знаете урок свой, – сказал он ему, – это правда, но зачем вы вчера не хотели его сказать?

      – Вчера я не знал его, – отвечал Алёша.

      – Быть не может! – прервал его учитель. – Вчера ввечеру вы мне сказали, что знаете только две страницы, да и то плохо, а теперь без ошибки проговорили все двадцать! Когда же вы его выучили?

      Алёша замолчал. Наконец дрожащим голосом сказал он:

      – Я выучил его сегодня поутру!

      Но тут вдруг все дети, огорчённые его надменностию, закричали в один голос:

      – Он неправду говорит, он и книги в руки не брал сегодня поутру!

      Алёша вздрогнул, потупил глаза в землю и не сказал ни слова.

      – Отвечайте же! – продолжал учитель. – Когда выучили вы урок?

      Но Алёша не прерывал молчания: он так поражён был сим неожиданным вопросом и недоброжелательством, которое оказывали ему все его товарищи, что не мог опомниться.

      Между тем учитель, полагая, что он накануне не хотел сказывать урока из упрямства, счёл за нужное строго наказать его.

      – Чем более вы от природы имеете способностей и дарований, – сказал он Алёше, – тем скромнее и послушнее вы должны быть. Не для того Бог дал вам ум, чтоб вы во зло его употребляли. Вы заслуживаете наказание за вчерашнее упрямство, а сегодня вы ещё увеличили вину вашу тем, что солгали. Господа! – продолжал учитель, обратясь к пансионерам. – Запрещаю всем вам говорить с Алёшею до тех пор, пока он совершенно исправится. А так как, вероятно, для него это небольшое наказание, то велите подать розги.

      Принесли розги… Алёша был в отчаянии! В первый ещё раз с тех пор, как существовал