Мое безумие. Калья Рид

будет дальше, но каждый день, когда я здесь без лекарств, я вижу правду.

      Здесь нет воздуха.

      Мы вдыхаем безумие.

      Мы выдыхаем безумие.

      А люди вокруг меня? Похоже, им все равно. Никто не ругается с медсестрами и не пытается убежать через окно. Похоже, никто не возражает, что наши движения ограничены, что их отслеживают каждую секунду, чтобы мы никогда не нарушали порядок.

      Они сидят и ходят так, будто это нормально.

      Не так давно я была такой же, как они. Я закрываю глаза и растираю виски. Всего одно воспоминание, и я уже взволнована. Что будет со мной, когда я верну все свое прошлое? Я уже заранее боюсь.

      – Кстати, всегда пожалуйста.

      Я так резко отпрянула, что едва не упала со стула. Риган выдвигает стул и садится напротив меня. Сегодня на ней черные спортивные штаны, но она все равно в больничной пижаме. Ее руки сложены на груди и похожи на две тоненькие палки, едва поддерживающие ее. Она выглядит такой хрупкой, как будто в любой момент может сломаться пополам.

      – Ты о чем? – спрашиваю я.

      Риган закатывает глаза.

      – О вчерашнем дне. Я это сделала ради тебя. Это такой прикол, но можешь называть это как хочешь.

      – Это было ради меня?

      – Более или менее.

      Я прищуриваюсь. Проблема Риган в том, что она прикрывает свои слова слоями иронии. Я никогда не могу понять, когда она говорит серьезно. От нее можно ждать чего угодно, что порядком раздражает всех, в том числе и меня. Внезапно она подается вперед, и ножки ее стула громко ударяются об пол. От волнения ее глаза похожи на два темно-зеленых блюдца. Вопреки самой себе, я тоже наклоняюсь вперед.

      – Обожаю злить эту чокнутую старую крысу. – Риган поворачивается на стуле и указывает на Элис. Та как раз вышла из комнаты и разговаривает с другой медсестрой.

      Риган снова поворачивается ко мне.

      – Из-за вчерашнего дня меня заперли в белой комнате.

      Я подавляю дрожь. Белая комната – кошмар каждого пациента. Я там не была, но слышала немало жутких историй. Кто знает, вдруг все они были приукрашены для пущего драматизма, но я не жду очереди, чтобы узнать, правда ли это.

      – Что ж, – медленно начинаю я. – Спасибо за вчерашний день.

      Риган широко улыбается, как будто мы лучшие подруги.

      – Не бери в голову.

      В этот момент в комнату входит Элис. Риган вскакивает со стула и тычет в нее пальцем.

      – О боже! Вот и Аттила-гунн! – театрально кричит она. – Все в укрытие! Спасайся кто может!

      Элис сердито смотрит на нее. Хотя ее внимание не направлено на меня, я все равно отвожу глаза.

      – Тебе нельзя здесь находиться.

      – С какой это стати? – с вызовом спрашивает Риган.

      – Из-за того, что ты сделала вчера. Ты потеряла много баллов.

      В Фэйрфаксе принята балльная система. Это наша разновидность валюты. Если вы накопите положенные вам десять баллов в день, вы – образцовый пациент. А если потеряете баллы, то потеряете и привилегии. Вы тот, за кем нужен глаз да глаз.