Путь воина. Лариса Кольченко

го наденут необыкновенно красивый, праздничный костюм, над созданием которого женщины племени трудились почти две недели: сплетённую из тонких, гибких прутьев рубаху, покрытую множеством больших, ярких перьев и разноцветных, длинных кожаных ремешков. На голове у него будет такой же, – сплетённый из веток, – шлем, украшенный огромным, остро заточенным, сверкающим металлическим клювом.

      Сэйгиро чувствовал себя таким счастливым, что весь вечер не мог усидеть на месте. Он то кидался помогать охотникам, воздвигающим высокие конусы из древесных стволов, которым завтра предстояло стать жертвенными кострами, то вбегал в хижину, бросался к ногам матери, прижимался к её коленям и бормотал что-то радостное и нежное, смеясь от счастья. Мать гладила его по голове и удивлялась: как быстро бежит время. Её мальчику уже одиннадцать лет, и ему теперь можно участвовать в праздниках наравне со взрослыми. Гордость за сына наполняла её сердце жаркой волной любви и надежды, что впереди его ждёт чудесная, полная удачи жизнь.

      Всю ночь Сэйгиро вздрагивал и просыпался, боясь пропустить рассвет. Как только сквозь щели стен пробились первые солнечные лучи, он вскочил, пробежал на цыпочках по шуршащим циновкам мимо спящей матери, откинул полог и улыбнулся долгожданному дню. Ему хотелось звонко закричать, перебудив всех птиц на свете, но жаль было тревожить материнский сон. Усевшись на пороге хижины, мальчик стал терпеливо прислушиваться к звукам рождающегося дня. Сначала робко присвистнула и тут же испуганно умолкла маленькая аюки. Через минуту в глубине леса раздалось победное «тер-террр» красногрудого кунгозо. Его крик подхватила заполошная кривица, её истерическое «хе-хе-хе-хоу!» перебудило весь лес, и вскоре многоголосый, полный энергии и задора птичий хор слился в такую ликующую мелодию, что даже дряхлые старики зашевелились в глубине хижин, ощутив мощный призыв торжествующей жизни.

      Племя просыпалось, поселение заполнили шорохи, стуки, голоса и звук шагов. Великая музыка жизни озарила душу Сэйгиро такой радостью, что он повернулся к проснувшейся, готовящей завтрак матери, вскочил, подбежал к ней, схватил за плечи и закружил так быстро, что из кувшина в её руках расплескалось во все стороны козье молоко.

      – Сэйгиро, мой маленький козлёнок, перестань шалить! Садись завтракать, тебе нужно много сил, у тебя сегодня такой важный день!

      – И у тебя тоже важный день, ведь ты моя мама!..

      С хрустом разгрызая сочные корни ясмы, с удовольствием отламывая куски душистой лепёшки, Сэйгиро не переставал улыбаться: матери, солнцу, новому дню, пробежавшей по циновкам ящерке и всему удивительно прекрасному миру!