Шведская семья Ивановых. Вера Колочкова

на двадцать третье февраля. Бешеные деньги отдала за этот парфюм… Помнится, продавщица ее уговаривала с улыбкой – берите, берите, мол! Да, дорого, но вам же в конце концов и придется этим запахом наслаждаться…

      Вспомнила, усмехнулась про себя. Наслаждаться придется, ага. Приплыл запах немного на кухню, и хватит с нее. Улетел… Иван в гараже теперь будет запахом наслаждаться.

      Кстати, а почему в гараж надо непременно идти с этаким благоуханием? Вопрос интересный, конечно…

      Нет, она была совсем не ревнива, не чуяла за собой такой грешок. Да и некогда было ревновать, слишком уж бурно жизнь крутилась. И вообще… В доверии как-то легче жить. А может, она просто нутром чувствовала, что есть у нее от ревности некая охранная грамота: Валентин ведь понимает, сколько сил она его детям отдает. Понимает и благодарен. Или благодарность вовсе не является индульгенцией от мужниных измен?

      Подумала так – испугалась. И впрямь ведь, никогда она подозрениями не мучилась. Да и Валя ей повода не давал…

      А может, и были эти поводы, просто она их не замечала? Или не хотела замечать? Жила себе и жила… Любила его безоглядно, детей воспитывала. Они ж столько времени требуют, столько сил и сердечных вложений…

      Как женская душевная организация странно устроена все-таки! Попала в нее ложка дегтя и всю бочку с медом испортила! А главное, так быстро… И весь день пошел наперекосяк, и настроение к вечеру уже никакое. Даже чуткая Поля это заметила, спросила с тревогой:

      – Что-то случилось, мам?

      – Нет, что ты… Ничего не случилось…

      – Но я же вижу! Ты какая насквозь перевернутая, я с тобой разговариваю, а ты будто не слышишь, о чем-то своем думаешь. И даже не спросила, как у нас тренировка прошла. Обычно всегда спрашиваешь…

      – Ну? И как же она прошла?

      – Да нормально… Я ногу немного потянула в щиколотке, сначала больно было, потом прошло.

      – Точно прошло? Может, я посмотрю?

      – Да не, не надо. А можно мы с Олькой вечером гулять пойдем?

      – Идите, что ж… Разве я вас держу?

      – А почему ты не спрашиваешь, куда мы пойдем? Ты обычно с пристрастием спрашиваешь!

      – И куда вы пойдете, Поль?

      – В парк хотим, на аттракционы. Денег дашь?

      – Дам, конечно. Идите, развлекайтесь. У вас же каникулы. Но чтобы к половине девятого…

      – Да знаем, знаем! Чтобы к половине девятого были дома как штык! Вернее, как два штыка!

      Полька засмеялась, и Настя улыбнулась ей весело, стараясь казаться беззаботной. Хотя и чувствовала, как разрастается проклятая ложка дегтя внутри, занимает все больше пространства. Даже сопротивляться этому процессу бесполезно, хоть плачь.

      Девчонки ушли, а она села в кресло, нервно сжав руки, попыталась сосредоточиться. Ну что она вдруг так запаниковала? Из-за чего? Что Валя в новых джинсах в гараж пошел? Что парфюмом надушился? Вот уж подумаешь, недолга какая… Ну да, джинсы, и что? Если есть новые джинсы, почему бы их не надеть в свой законный выходной? А парфюм… Так он по привычке за флакон взялся. Безусловный хватательный рефлекс сработал, вот и все.