Дар мертвеца. Чарлз Тодд

сам не знал, как им с Хэмишем до тех пор удавалось выжить практически без единой царапины. Он понятия не имел, хватит ли сил у него самого в шестой раз перебираться через колючую проволоку. Но другого выхода не было. Один пулемет по огневой мощи превосходил сорок бойцов. Один пулемет скашивал целую шеренгу солдат. Его необходимо было вывести из строя.

      Ратлидж уговаривал Хэмиша, угрожал ему, взывал к его патриотизму, но сдержанный горец только качал головой. Его лицо, как и лицо самого Ратлиджа, искажали горе и страдание, он как будто без слов умолял его понять.

      На войне нет места состраданию. Нет места жалости. Чтобы спасти тысячу жизней, приходится пожертвовать одной. Ратлидж предъявил Хэмишу ультиматум: либо он через час ведет солдат в очередную атаку, либо его расстреляют за трусость.

      Ратлидж точно знал, что Хэмиш не трус, знал и то, что под непрерывным огнем люди ломались.

      Ратлиджу пришлось исполнить свою угрозу. Команда, поспешно собранная в предрассветном сумраке, расстреляла капрала Хэмиша Маклауда. Но он не умер, и Ратлиджу пришлось добить его, нанести завершающий смертельный удар. Сразу после этого немцы начали обстрел, и их завалило землей. Похороненный заживо, ослепший, оглохший, Ратлидж выжил только потому, что его защитило тело Хэмиша. Горькая ирония судьбы…

      Пулеметчики погибли тоже, за что Ратлиджа, не верившего в происходящее, наградили медалью и снова послали в бой, он должен был служить всем примером. Ему не дали передышки – на войне нужны были солдаты.

      После того страшного лета 1916 года Ратлидж воевал еще два мучительных года. Он выполнял свои обязанности, хотя почти ничего не сознавал, кроме неумолкающего голоса Хэмиша в голове. Ратлидж хотел умереть, он много раз искал смерти, но, несмотря на ранения и болезни, остался в живых. Дома его встретили как героя, хотя он почти не мог говорить. Никто не догадывался, что он привез с собой мертвеца.

      Доктор Флеминг хорошо сделал свое дело. В июне 1919 года Ратлидж вернулся в Скотленд-Ярд, его признали годным к несению службы. Свою тайну он носил с собой. Даже Франс не знала, как тяжело давались Ратлиджу попытки вернуться в прежнюю форму. Он должен был ловить убийц, но сам считал себя убийцей. И Хэмиш нисколько не облегчал ему жизнь, наоборот, он постоянно нависал у него за плечом и порицал его. Со временем у них наладились своеобразные отношения – если сравнивать с шахматной партией, ситуацию можно было назвать патовой. Хэмиш первым ощущал те мгновения, когда Ратлидж был наиболее уязвим. Иногда Ратлиджу казалось, что капрал мстит ему с того света.

      Даже Флеминг, несмотря на все свое врачебное искусство, не сумел убрать страшные воспоминания. И избавить Ратлиджа от чувства вины.

      В темную дождливую ночь особенно тяжело проснуться после кошмарного сна и услышать не дающий покоя голос из прошлого… из окопов.

      Все же спустя какое-то время Ратлидж заставил себя снова лечь, укрылся одеялом и закрыл глаза.

      Над Лондоном занялся серый сентябрьский