Я вас не звал!. Николай Побережник

ствол вперед. В таком положении я пробыл, может, минуту, может, час, борясь с подкатывающей тошнотой. Время как-то расслоилось, и я его совсем не чувствовал.

      – Mike, Steve… what happened? – донеслось со стороны коридора, и я услышал приближающиеся шаги, прислушался. Один идет.

      «Иди-иди. И посмотри, что хапенд с твоими друзьями-педерастами», – подумал я, выцеливая начало коридора, куда быстрым шагом вывернул сильно размахивающий руками здоровенный натовский вояка, его карабин висел спереди на трехточечном ремне. Так он дошел до середины этого темного коридора, пока не понял, что за силуэт в проеме. Встал, как вкопанный, и даже не пытаясь потянуться к оружию.

      – Do not shoot please, – сказал он и стал медленно вытягивать вперед дрожащую руку, при этом пятясь назад…

      – Не угадал, – сказал я и нажал на спуск.

      Ему просто снесло голову, он рухнул и завалил собой проход, и когда я наступил ему на грудь, чтобы пройти, он еще был в агонии. Почувствовав шевеление под ногами, я сорвался – меня все-таки вывернуло, да так, что чуть не задохнулся. Утерся, отдышался и пошел на выход. Ноги были как ватные. Выйдя в комнату с тремя дверями, закинул в магазин еще патрон и с дробовиком наизготовку вошел в помещение, куда заходили кабели. Понятно, щитовая и генераторная – уж в этом я соображаю. В углу помещения в неестественной позе – на коленях, посиневшие руки за спиной перетянуты пластиковыми наручниками, упираясь головой в пол, лежал человек… без лица, точнее без верхней части лица. Вероятно, он стоял на коленях, когда ему выстрелили в затылок. Судя по одежде, какой-то работяга наш, может электрик местный был, или сторож.

      – Твари, – произнес я вслух. И заметил, как дрожит у меня голос.

      Закрытое помещение было действительно закрыто, точнее заварено, причем давно, по сварочному шву виден не один слой краски.

      Поднялся к выходу.

      – Кац…

      – Ну, ты скотина! Ты что творишь? Я думал, всё уже…

      – Сколько меня не было?

      – Одиннадцать минут, но как будто сутки прошли!

      – Стрельбу было слышно?

      – Нет, всё тихо… а ты что там – стрелял?

      – Да.

      – Мля, да ты чего?

      – Всё… успокойся. А здесь что происходило?

      – Да ничего, вот только эти в будке бубнят. Их двое. Типа караул, что ли. То один выйдет походит, то второй. Потом опять там пару минут сидят бубнят. Один из них поссать выходил, паскуда, прям на мертвых за будкой. Еле сдержался, чтобы не выстрелить, он еще потом к «Хаммеру» подходил, что-то по рации говорил.

      – Вот и молодец, что сдержался. Подожди, сейчас доползу до тебя.

      Я, пригнувшись, перебежал по дну овражка и вернулся на место в низине, где вначале с Сашкой разошлись, и затем по его следам поднялся, сначала пригнувшись, потом ползком. Этот маневр меня добил, жуткая одышка и сильное сердцебиение заставили меня ткнуться лбом в толстый корень дерева и пролежать так неподвижно минут пять.

      – Ну